Служанка закона

Только вот зачем ему это надо? Зачем подставлять Еремина? Зачем убивать Тычкова? А затем, что деньги из сейфа Рыхлова могли быть у него! Ну, конечно. Все дело в деньгах. Если мне удастся доказать, что пропавшие доллары находятся у участкового или же были украдены с его участием, то все остальное приложится автоматически. И убийство Тычкова может быть связано именно с тем, что он знал, у кого находятся деньги. Скорее всего, он был подельником Горбунова в краже. Убив Тычкова, участковый просто-напросто избавился от нежелательного свидетеля. Я заявила, что отправляюсь на поиски владельца «Жигулей», Горбунов запаниковал. Испугался, что Тычков его сдаст, назначил тому встречу недалеко от поворота на Иваниху и убил, а машину столкнул в кювет. Осталось каким-то образом доказать это.

Да, задачка! Выход один. Спровоцировать Горбунова на опрометчивый шаг. Сделать так, чтобы он запаниковал. Только не переборщить. Новых смертей мне не нужно. И так уже два человека пострадали. Как этого добиться? Нужно дать ему понять, что я в курсе того, что он имел связь с Тычковым. Вот с этого я завтрашний день и начну. Приняв решение, я повернулась на правый бок, закрыла глаза и приготовилась к долгой бессонной ночи. Уснуть после всех волнений я не надеялась, но, вопреки моим ожиданиям, сон сморил меня мгновенно.

* * *

Утром Катерина Матвеевна с постели встать не смогла. От переживаний у нее подскочило давление. Я скормила ей легкий завтрак, напичкала таблетками и оставила лежать в одиночестве, заявив, что у меня масса неотложных дел. Катерина Матвеевна снова поинтересовалась, когда же я буду сдавать ее полиции. Я отмахнулась, объявив, что сейчас в этом нет необходимости. Хоть она и была удивлена моим заявлением, но пообещала никаких действий не предпринимать и самостоятельно в полицию не сдаваться до особого распоряжения.

А я отправилась к Горбунову. Застала я его на пороге дома. Он как раз запирал дверь на замок, собираясь в районный отдел. Я вежливо поздоровалась и попросила уделить мне несколько минут. Недовольный моим визитом, Горбунов проворчал себе под нос, что не обязан тратить время на глупых женщин, сующих нос не в свое дело, но в дом меня пустил. Я прошла в комнату, уселась на диван и поинтересовалась:

– Как продвигается дело Еремина?

– Все вопросы к следователю, – сухо ответил Горбунов.

– Это я еще успею. Хотелось бы услышать вашу версию. Ведь, в конце концов, кто лучше вас может разобраться в ситуации? Следователь лицо постороннее. Он оперирует лишь теми фактами, которые ему представили. А вы знаете каждого жителя подведомственных вам деревень как облупленных. Вам и карты в руки, – стараясь воздействовать на самомнение участкового, произнесла я. – Скажите, неужели все так плохо?

– Для Еремина – хуже некуда, – размяк от похвалы участковый. – Доказать то, что он не был на месте аварии, а находился дома, он не может. Свидетелей, готовых это подтвердить, не нашлось. А вот пистолет он сам опознал.

– И какую же версию случившегося выдвигает следователь? – снова спросила я.

– Еремин, угрожая Тычкову пистолетом, заставил его выйти из машины, ударил по голове тяжелым предметом, потом посадил на водительское кресло и столкнул в кювет. А пистолет в машине оставил от волнения или по забывчивости. Как видите, ничего нового, – развел руками Горбунов. – Все так, как я и говорил.

– Да, пожалуй, в этом случае вы оказались правы, – виновато произнесла я и добавила, наблюдая за его реакцией: – Вам, наверное, нелегко говорить о смерти Филиппа. Вы же были с ним в приятельских отношениях.

– Кто вам сказал такую чушь? – вскинулся Горбунов. – Я никогда не приятельствовал с Тычковым.

– Разве? А вот в Иванихе говорят другое, – удивленно протянула я.

– И что же говорят в Иванихе? – вкрадчиво поинтересовался участковый.

– Что вы с Филькой, простите, с Филиппом довольно часто встречались. Даже дела какие-то имели, – беспечно вещала я. – А еще, что у вас с ним совсем недавно, прямо накануне его смерти встреча была.

– Не нужно верить всему, что болтают досужие сплетники, – отрезал Горбунов. – Какие могут быть общие дела у участкового и сельского пройдохи? Думайте, что говорите!

– Ну, как же? Разве вы не встречались с ним на днях? – настаивала я. – У меня свидетели есть. Зачем отпираться? Я же не обвиняю вас в его смерти.

– И на том спасибо, – грубо ответил участковый. – Лучше скажите, кто распространяет такие слухи? Поверьте, я сумею разобраться с клеветниками.

– Да никакие они не клеветники, – защищала я выдуманных свидетелей. – Вполне почтенные люди. И вообще, что тут предосудительного? Вы же живой человек, разве у вас не может быть дел, помимо службы? И друзей вы вольны выбирать по своему усмотрению.

– Повторяю, с Филькой я не имею ничего общего, – повысил голос участковый. – Признавайтесь, кто вам такое наговорил? Ерофеич? Додон?

– Неважно. Забудьте об этом. Если вы утверждаете, что никто вашей машины у хутора видеть не мог, значит, так оно и есть, – рискнула я выдать более определенную информацию.

– Машину? Кто видел мою машину? Когда? – всполошился участковый.