Служба доставки книг

– А у вас есть дети? – Шаша считала, что это простой вопрос. Чтобы на него ответить, нужно всего одно слово – «да» или «нет». Но для Андреа Креммен это было не одно слово и даже не книга, а целая библиотека.

– Пока нет, – сказала она, излагая кратко всю эту библиотеку.

Карл снял рюкзак с плеч и расстегнул его, чтобы достать последнюю на сегодня книгу.

– Можно я ее передам? – спросила Шаша сладким лавандово-медовым голосом.

– Пускай ребенок передаст книгу. Это, кажется, много для нее значит.

Карл колебался. Он всегда сам – от начала и до конца – доставлял книги, и ему впервые нужно было нарушить этот порядок. Впервые за десятки лет. Все менялось, менялось слишком быстро для него. Ему казалось, что руки отказывают ему. Они прошли только половину пути к маленьким ручкам Шаши.

Наконец она взяла книгу и протянула ее Эффи слишком поспешно и бесцеремонно.

– Разворачивайте скорее! Я всегда быстро открываю свои подарки, потому что хочу поскорее увидеть, что там. – Шаша засмеялась. – А сейчас я хочу узнать, что там у вас.

Это была «Дочь Сумеречной Розы», продолжение популярного романа. Если верить аннотации на обложке, в нем была еще более драматичная история очень талантливой юной садовницы, которой пришлось расти в полном жестокости сиротском приюте.

– Эта книга, наверное, очень печальная, – сказала Шаша, увидев на обложке девушку, которая шла через шторм по болоту с низко опущенной головой. Эффи перелистала страницы.

– Да, печальная. Но еще и очень правдивая. В любом случае, я очень хочу поскорее ее прочесть. – Она посмотрела на Шашу. – Ты принесешь мне книгу в следующий раз?

– Обязательно, – сказала Шаша, – если он мне разрешит.

– Вы ведь обязательно ей разрешите, да?

Карл засмеялся.

– Посмотрим.

Эффи снова посмотрела на Шашу.

– У господина Кольхоффа это значит «да».

На самом деле это значило «нет». И Эффи чувствовала это. Но ей не хотелось, чтобы это все-таки было «нет». Пока что-то не было высказано прямо, можно было толковать по-разному, чем она и воспользовалась.

Они попрощались. Теперь Карлу требовалось внести еще одно изменение в свой устоявшийся распорядок – перед тем как идти домой, нужно было отвести Шашу обратно, на площадь. Из-за этого уменьшалось время, которое он мог бы провести дома за книгой. А значит, он прочитает меньше страниц, больше времени уйдет на то, чтобы дочитать эту книгу, и он позже начнет читать следующую. В его жизни все было тесно взаимосвязано, и даже малейшая пылинка могла нарушить выверенную работу этого механизма.

– Милая женщина, – сказала Шаша. Она решила слегка отступить: – Но что-то с ней не то.

– Я знаю.

– Она так странно пролистала книгу, ты заметил?

– О чем ты?

– Не знаю. Надо в следующий раз присмотреться внимательнее, как-то она необычно это сделала.

– Эффи очень особенная.

Шаша сменила шаг на прыжки.

– Почему ты называешь ее Эффи Брист? Или, например, мистер Дарси? На табличках у их дверей написаны совсем другие имена.

– Это имена, которые я им дал. Подходящие имена. Люди, которые любят читать, заслуживают носить имена героев книг.

– Я тоже такое имя заслужила?

– А ты много читаешь?

– Достаточно, чтобы получить имя!

– И какое бы имя ты себе дала?

– Я же первая спросила!

Карл задумался.

– Для тебя у меня имени нет.

Шаша рассмеялась.

– Ладно, ничего. Но завтра ты мне его скажешь, да? До встречи, Книгоходец! – и она убежала.

Карл решил купить бутылку вина, чтобы немного успокоить нервы алкоголем. Как винтажным автомобилям необходимо смазочное масло, ему необходимо было вино. Он всегда выбирал французский сильванер – из-за особого привкуса груш и айвы, а еще из-за того, что он очень любил скользить пальцами по удивительно округлым бокам стеклянной бутылки, похожей на флягу, какая была только у вин из этого региона.

Он купил сразу две бутылки. В конце концов, вполне может статься, что завтра Шаша появится снова.

* * *

На следующий день Карл отправился к своему бывшему начальнику Густаву Груберу в дом престарелых «Мюнстерблик» – «с видом на Собор». Собор, правда, можно было увидеть, только если забраться на крышу и подпрыгнуть на три метра вверх. Карл всегда навещал Густава между завтраком и обедом. Очень важно было не беспокоить его во время еды. Время в доме престарелых измерялось не часами, а приемами пищи. За завтраком и обедом следовали кофе с пирогом, ужин и перед сном стакан теплого молока с медом, ликера или красного вина.

Раньше у Густава были пшеничного цвета кудри, а теперь этот цвет смотрелся на его волосах странно. Он был настолько насыщенным, что, казалось, высмеивал остатки бровей и пепельную щетину на лице. Во внешности Густава было что-то от клоуна, который давно уже ходит без грима. Но ирония и остроумие все еще ясно проступали в его морщинках смеха и морщинах мыслей. Лукавые плутовские искорки в глазах устали и больше не хотели прыгать, а колокольчики не хотели звенеть и сиять. Зато привычка дурачиться у него осталась.