Служба Радости

Это случилось уже под утро, но Манада успела увидеть мужа Литары — красивого худого парня из соседнего города. Он богат, и Литара смогла родить столько детей, сколько захотела. Все семь внуков пролетели перед Манадой, согревая истлевшую душу, возвращая найденную и вновь было утерянную радость. Она не стала смотреть их сны — боялась увидеть смерть дочери, но в сны мужа Литары заглянула. Просто интересно взглянуть на дочь со стороны. В снах зятя Литара выглядела богиней. Рыжеволосым ангелом. Такая красивая, слава Гоябе, она такая красивая…

Но самое удивительное, во снах дочери тоже был колокол. Только не один. Целая плеяда маленьких, блестящих золотом, колокольчиков звонила, звонила… Колокольчики Литары не сотрясали пространство чудовищной силы 'БОМ', нет. Как веселый детский смех, они трезвонили счастливо, долго, радостно…

Полуживая девушка проснулась от ударов молота по железу — она проснулась с радостью в сердце…

* * *

Вернувшись в квартиру, Соня обнаружила Жюбо, орущего на Манаду, а та молчала, как ни странно. Мертвец же разорялся вовсю.

— Что значит не налазит?! — кричал Жюбо. — Я же просил тебя вчера снять точную мерку! Я час делал этот шлем!

Возмущения мертвеца связаны с самым настоящим рыцарским шлемом. На нем виднелись грубые сварочные швы и вместо забрала зияли прорези решетки, а так точь в точь. Между прочим, сам мертвец стоял в полном доспехе. И все это он сделал сам, всего за одну ночь! Конечно, железо сварено грубовато, да и не блестит, зато есть сочленения не только в локтях и коленях, но и на животе, что позволяет двигаться свободней.

— Ух ты! — только и сказала Соня.

— Привет, — поздоровалась Манада, Жюбо ограничился кивком.

Доспехи Манады валялись тут же. Причем, как и у Жюбо — полные. Соня сначала не поняла, как Манада будет в них ходить, но увидела, что ноги мертвой выросли чуть ниже колена. Теперь она сможет передвигаться, пусть неуклюже, но это лучше чем ничего.

— Я измерила голову, — сказала Манада мертвецу. — Может, она, конечно, у меня выросла за ночь…

— Не говори ерунды, — сказал Жюбо, морщась. — Просто когда делаешь мерку для шлема, надо мерить по ушам. А теперь уши придется отрезать…

— Ну уж нет, милый мой. Теперь придется тебе переделывать шлем.

Жюбо насупился, помянул Хутурукеша и пошел в другую комнату. Соня последовала за ним и увидела, мертвый сделал не только доспехи. В маленьких бутылочках красовались разноцветные жидкости, повсюду разбросаны железяки, винтики и гайки, кинжалы и мечи… Всего и не перечислишь. Еще Жюбо зачем-то разобрал диван.

Мертвец взял сварочный держак с электродом и поднес к шлему Манады. Соня отвернулась, комната осветилась яркой вспышкой. Спустя минуты три, Жюбо прекратил варить, Соня бросила взгляд на его работу. Удивительно, но за эти сто восемьдесят секунд Жюбо разрезал шлем и вварил металлическую вставку — теперь шлем мертвой подойдет. Алая каска воителя осталась охлаждаться на полу, а Жюбо подошел к углу и взял что-то, больше всего напоминающее консервную банку с толстыми стенками, но без дна и крышки. Как оказалось — это нечто вроде браслета, но вместе с тем еще и оружие. Жюбо продемонстрировал его тут же — надел, направил на стенку и второй рукой нажал квадратную кнопку. Из маленького отверстия вылетела металлическая стрела и вошла в стену сантиметров на пять.

— Ого! — сказала Соня. — И ты успел все это за ночь?

— Да. Я, знаешь ли, не устаю. Есть мне не надо, спать тоже, боли не чувствую, а еще у меня в таких делах много опыта.

— Откуда?

— Вообще-то, тебе это знать вредно… — замялся Жюбо. — Но ладно. Понимаешь, я работаю на контору счастья уже почти тридцать лет, а за такое время многому учишься. Особенно, если попадаешь не в такой продвинутый период, как ваш, а допустим, в тот, где еще не изобрели порох. Там быстро становишься и кузнецом, и изобретателем, и химиком, и кем угодно. А если на это еще дается так мало времени… ну, ты поняла?

— В общих чертах. А что еще ты тут наварданил?

— Вот это смеси различных ядов, правда, не очень сильных. Браслеты я сделал из луков и арбалетов. Если среди Трохиных есть колдун — такое оружие должно его прикончить. Если же нет, вот там есть пяток пороховых гранат, и еще я немного повозился с патронами. Теперь пули там мало того что отравлены, так еще и разрывные. Правда, за ночь я успел сделать всего пятьдесят, но…

— И все равно это удивительно! Просто не верится, что тебе хватило на это всего двенадцать часов!

— А их и не хватило. — Пожал плечами Жюбо. — Я просто отправился в (вырезано цензурой) и все.

— А что такое (вырезано цензурой)?

— Долго объяснять, да ты и не поймешь. В общем, все сводится к тому, что я могу удваивать, или даже утраивать время для себя. То есть, если для тебя проходит двенадцать часов, я, оставшись в помещении наедине, могу растянуть время в три раза. Так что для меня прошло не двенадцать часов, а тридцать.

— Здорово!

— Да, но практическое применение этому очень маленькое, — сморщился Жюбо.

— Почему?