Служба Радости

Вернувшись в Ставропольский край, Света нашла вдохновение! Ни с того, ни с сего сестру потянуло к прекрасному, потянула страшная сила творчества! Руки у нее всегда росли откуда нужно, Света решила изваять отцу памятник. И не только ему, но и матери. Материалом выбрала камень и сделала статую за месяц. Получилось слегка печально и трогательно — грустный мужчина гладил женщине голову, та положила ее ему на колени. Такой сцены Женя не помнил — родители вообще не особенно ладили, наверное, образ сама Света и выдумала. Может, так она хотела видеть родителей, может, видела эту сцену где-нибудь еще. Так или иначе, статуя никогда не попала на могилу отца или матери — у Светы ее купил московский коллекционер, а уже через месяц продал в Париже. Тут и понеслось. Сестра ваяла произведения искусства из камня, потом перешла на бронзу, и каждая новая скульптура имела грандиозный успех. Светка разбогатела быстрее братьев, уже через год став миллионершей. В личной жизни тоже все наладилось. Правда, замуж она так и не вышла, но завела с десяток любовников, наконец, удовлетворив себя.

Женя вылил остатки шампанского в рот, распахнул окно настежь. Теплый ветерок принес запах тины, вдали слышались крики чаек. Под окном притормозила чья-то шестерка. Женя взял бутылку, высунул руку наружу. Пальцы разжались, бутылка полетела. Женя закрыл окно. Он не посмотрел вниз, не прислушался к звону разбитого лобового стекла. Он знал — бутылка угодила, куда надо. Теперь так получалось всегда. Желания исполнялись сами собой, каждому ребенку Васи Трохина везло по-черному.

Женин мозг вычленил из недр еще одно воспоминание. В двадцать три он поехал на экскурсию посмотреть Санкт-Петербург. Два месяца подрабатывал в Ростовском Макдоналдсе, чтобы посмотреть архитектуру северной столицы. Всего три дня, но самым ярким впечатлением стали вовсе не красоты, а случай в метро. Вместе с приятелем он ждал электричку, когда услышал сзади старческий голос — цыганка предлагала погадать. Мишка согласился, а Женя даже не повернулся. Получив полтинник, старуха сказала: Мишку ждет счастливое будущее, а тот рассмеялся и предложил Жене попробовать. Как будто цыганка продавала не мистические услуги, а тело! Старуха тоже принялась расхваливать свой дар. Женя повернулся, чтобы сказать им все, что думает о колдовстве и прочей муре, но старуха тотчас отшатнулась. Карие глаза наполнились ужасом, корявые пальцы сложились в 'вилы'.

— Проклятье на тебе страшное… — прошептала цыганка и скрылась в толпе.

Почему-то эти четыре слова засели в душе как саморез, забитый молотком в деревянную доску. Года пронеслись, и все подтвердилось. Женя узнал — на их семью действительно наложили проклятье. И даже больше того — оно никуда не делось, и поныне каждый Трохин проклят. Петя и Света не верили в это, но когда-нибудь им будут предъявлены самые убедительные доказательства. Если не жизнь их предъявит, это сделает сам Женя.

Он закурил и все-таки посмотрел во двор. Какой-то мужик материл неизвестного шутника, размахивая целехонькой бутылкой. Тишину в комнате разрушил звонок мобильника, Женя вздрогнул. Поднял дорогущий Верту с маленького столика, принял вызов.

— Да, Эстебан? — сказал Женя в трубку. — Уже скоро? А откуда… а, ну да. Ты прав, как всегда… Да, я приготовлюсь. Отлично.

Женя завершил вызов, тишину во второй раз разорвало — теперь уже звонком в дверь. Он пошел открывать.

Поразительно, как иногда, найдя нить правды, человек обвешивает ее бусинами ложных выводов. Женя действительно многое понял за последние годы, но во многом ошибался в корне. И это хорошо. Это не хорошо для Жени или Пети со Светой, не хорошо для Манады и Жюбо, не хорошо для многих-многих людей, но хорошо для нас, Уважаемый Читатель. Ведь что это за история, где все у всех идет хорошо?

Глава вторая, подраздел второй: где мертвые герои встречаются с первым членом семьи Трохиных

Еще в Ростове Жюбо и Макс рассчитали, лучше всего добраться на поезде до Невинномысска, а оттуда взять такси до Благодарного. Жюбо выучил количество станций, и когда, примерно в пять утра, поезд подъезжал к Невинке, мертвые курьеры спрыгнули с крыши вагона. Манада приземлилась удачно — только лодыжка треснула, а Жюбо не очень. Упав, он покатился по щебню и чуть не выворотил руку, полностью раздробив плечо. Боли, конечно же, не почувствовал, но рука повисла плетью. Пришлось второй рукой формировать кости через кожу, чтобы нервные окончания заработали. Жюбо сел на старый пенек и задумчиво массировал плечо, а Манаде вздумалось прогуляться. Ночь охватила маленький лесок, где-то на кронах пели соловьи, ухали совы. Вдали голосом человеческого младенца плакала зайчиха.

— Жюбо, смотри! — Манада указала пальцем в небо. — Там звезда летит.

Мертвец нахмурился, но отвлекся от собирания плеча и вскинул голову.

— Это, я думаю, и есть местные самолеты. А ничего летит — быстро.

— А чего мигает?

— Не знаю. Может, для красоты.