Служба

Впрочем, организованное 19 апреля 1943 года на базе особых отделов НКВД Главное Управление контрразведки «СМЕРШ» формально входило в состав Наркомата обороны, но попробовал бы кто из маршалов вякнуть что-то тов. Абакумову! Благо, что наркомом тогда по совместительству работал тов. Сталин… Так что в жизни особистов мало что изменилось: как были чекистами, так ими и остались.

В книге военного контрразведчика Ломова наткнулся на потрясающий пассаж: «в Отечественную войну особисты… арестовали сотни тысяч агентов и диверсантов фашистских спецслужб». Невероятно? Но если еще в мирное время счет обнаруженных только в армии «шпионов, вредителей и диверсантов» шел на десятки тысяч, отчего бы во время боевых действий этой цифири не возрасти уже на порядок?

Только вот по силам ли было даже всем вместе взятым спецслужбам нацистской Германии и ее союзников навербовать аж «сотни тысяч агентов и диверсантов»?! Они, быть может, и хотели бы… Все это из области запредельной фантастики. И нетрудно догадаться, что хотя разоблаченных агентов было и немало, но львиную часть тех сотен тысяч арестованных представляли обычные советские солдаты и офицеры, местные жители. Хотя, если в разряд «агентов и диверсантов» смело занести прибалтийских «лесных братьев», активистов польской Армии Крайовой, оуновцев, членов их семей — как раз и набежит несколько сотен тысяч!

Интересная вещь: существуют сотни, тысячи мемуаров о Великой Отечественной войне, от маршальских до солдатских, и нигде, подчеркну это особо, нигде вы не найдете теплого слова в адрес военных чекистов! В лучшем случае мемуарист просто обмолвится — был, мол, имярек такой. В худшем (особенно в солдатских воспоминаниях) в адрес особистов говорится такое — никакая бумага не стерпит. Даже описание внешности у разных авторов порой типовое: «В кожаном пальто, в фуражке явно не фронтового образца, самоуверенный и надменный… За ним ведь страшная, беспощадная тайна!» — это из книги бывшего помощника Горбачева Анатолия Черняева. Вот и полковник Ломов сетует на то, что особист «обычно изображен как трусливо прячущийся в тылу сытый и щегольски одетый тип, жестоко карающий невинных героев с передовой». Да что там, помнится в знаменитой поэме Твардовского про Василия Теркина особистам тоже выдается на орехи. Если уж даже советская цензура это пропускала, можно представить, какова была та братия наяву и во плоти. Несомненно, у фронтовиков были основания для столь жесткой оценки. И уж солдатской любовью и признательностью чекисты явно никогда и нигде не пользовались!

«Курица не птица, особист — не офицер»

Особисты — это конкретные люди, но получить какие-то сведения официальные о формировании кадрового состава военной контрразведки невозможно. Прибегнем к полуофициальным, хотя бы к «Несанкционированным мыслям военного контрразведчика» М. Ломова: «Отбор идет из всех видов ВС, лиц с высшим образованием, чаще военно-инженерного профиля… Вчерашний толковый (за редким исключением) командир роты, талантливый инженер, подводник или летчик». Относительно предпочтительности технического образования — действительно, в памяти всплывают имена нескольких знакомых школьных лет, выбравших военную карьеру и спустя несколько лет оказавшихся в органах: все технари! Только вот насчет толковых ротных, не говоря уж про талантливых инженеров, подводников и, тем паче, летчиков — это крутовато загнуто. Таковых среди особистов не значится! Да и не может значиться: отбор ведется среди курсантов военных училищ и, как правило, предложение перейти в другое ведомство они получают на старших курсах — кто на третьем, кто на четвертом. Посему подавляющая часть армейских чекистов просто не успевает послужить в войсках и на флоте ни дня. Так что бывших ротных среди особистов попросту практически нет, не удивлюсь, узнав, что нет даже экс-взводных. Вот и друзья-военные подтверждают, что талантливый инженер — если он действительно талантлив — ни за что не променяет свою настоящую работу на псевдошпионские игры. Как и настоящий подводник, пилот. Кстати говоря, в авиации особистов отчего-то не любят сильнее, чем в других родах войск (о флоте не скажу, не знаю) — именно за некомпетентность подавляющей части особистов-авиаторов. Приятели-летчики регулярно проходятся на сей счет.