Служебный брак

— Знаете, — подала голос молчавшая несколько минут Котёночкина, под мерные переборы пальцами по дереву. Аарон Эрнестович Абалденный продолжал «наигрывать» «Симфонию номер пять», как нельзя лучше подходящую ситуации и настроению мужчины. — Я решительно не понимаю, чем вы меня будете шантажировать, — к Лилии Михайловне вернулся цвет лица, немного сильнее, чем должно быть, теперь она не напоминала умирающего зайку-сомнамбулу, а лишь только зайку, вполне бодрого, хоть и с высокой температурой тела.

— Я должен вас шантажировать, Лилия… Михайловна? — Аарон в удивлении посмотрел на Котёночкину.

— Да! Иначе у меня не будет никакой причины вступать в исполняющие обязанности жены, а меня нечем шантажировать. Понимаете, у меня нет отца, которому можно отрезать ноги, нет мамы. Болеющих братиков или сестричек у меня тоже нет, не болеющих, кстати, тоже, — Котёночкина вздохнула, было непонятно, радует её этот факт или нет. — У меня даже котёнка нет или щенка, а Гарик — это лимон на подоконнике — и так умер, — Лилия Михайловна тяжело вздохнула. — Есть соседский кот, — ассистентка ассистентов истово кивнула головой, — но я бы не советовала с ним связываться, он агрессивный, к тому же мы с ним вовсе не в дружеских отношениях, так что придётся вам брать исполняющей обязанности жены мою соседку, а ей семьдесят два года как-никак!

На крае сознания у Аарона мелькнула мысль, что вряд ли у семидесятидвухлетней пенсионерки силиконовая грудь пятого размера и брови, схожие с хвостом её же кота, но он тут же отмёл эту мысль, практически как богопротивную. Старость надо уважать, а не назначать исполняющей обязанности жены.

— К тому же, — не унималась Котёночкина Лилия, — я не девственница. — Последние слова девушка прошептала настолько тихо, что Аарон было решил, что ослышался. — Можно сделать гименопластику, насколько я слышала, это безболезненная процедура, в отличие от… когда наоборот, но тогда вам придётся ждать месяц.

— Я не могу ждать месяц!

Всё, что вычленил Аарон Эрнестович из последней тирады Котёночкиной — «месяц». Какой смысл вступать в брак с девушкой из народа через месяц, если вожделенные три процента «Супервайзинг строительства скважин нефти и газа» уйдут истеричке Пенелопе Анжеле Муракко, а она даже не представляет, что с ними делать. Более того, нет никакого смысла вообще вступать в брак с кем-либо, какие бы брови, груди, толерантные взгляды и акции ни были у невесты.

— Выходит, я вам ни капельки не подхожу, — Котёночкина горько вздохнула и грустно посмотрела на Аарона, тому нестерпимо захотелось утешить несчастного зайку-сомнамбулу с повышенной температурой тела и румянцем на половину лица.

— Почему же, подходите, — горячо уверил Аарон Эрнестович, для пущей наглядности он покивал головой и даже отбил ладонью ритм «Пятой симфонии» Бетховена. Ту-ду-ду-дум! — Главное, чтобы брак был заключён по искренней любви, — пояснил мужчина. Было невыносимо трудно произнести слова «по любви» в отношении зайки-Котёночкиной, но Аарон Эрнестович был человеком мужественным и не отступал перед трудностями, тем более речь шла о даме и о трёх процентах «Супервайзинг строительства скважин нефти и газа», конечно же.

— Но я не люблю вас! — воскликнула Лилия Михайловна и закрыла рот ладонью, в ужасе глядя на главу и владельца транснациональной корпорации «TNK AA Group Capital Investing». — Как мужчину, — тут же уточнила перепуганная Котёночкина, — а как руководителя очень люблю, — она несколько раз истово кивнула и замерла.

По всему выходило, что двадцати минут для того, чтобы влюбить в себя девушку из народа маловато… Информация для Аарона Эрнестовича оказалась немного обескураживающей, но глава транснациональной корпорации стал главой не только по праву рождения, а ещё благодаря знаменитой на весь деловой мир выдержке и силе воли, помимо блестящих знаний, естественно.

— По искренней любви, положим, к пяти миллионам рублей, — вкрадчиво добавил Аарон Эрнестович.

Сумма для него незначительная, а Лилии Котёночкиной может быть придётся по душе подобный аргумент в пользу замужества по искренней любви с целью любования всеми красками жизни, или как там Аарон-старший указал в завещании?

Чтоб его развеянный над Атлантикой прах попал в радиоактивное облако!

Искренняя любовь! Лилии Котёночкиной к пяти миллионам рублей, а Аарона Эрнестовича к трём процентам «Супервайзинг строительства скважин нефти и газа»! Любой полиграф подтвердит искренность, даже истинность любовных чувств пары!

— Вы дадите мне пять миллионов рублей, если я выйду за вас замуж? — Левый глаз Котёночкиной нервно дёрнулся.

— По любви, это важно, — заметил Аарон Эрнестович. Он был человеком дела и попросту раскидываться даже такими незначительными, с его точки зрения, суммами не мог себе позволить.

— Я же даже не девственница! — в сердцах вскрикнула Котёночкина. — За что такие деньги?!