Служебный брак

Для нужд Лилии Абалденной был предоставлен личный самолёт, выдана банковская карта, оформленная на её имя, до конца месяца оплачен огромный номер, в котором ещё вчера молодожёны ужинали в компании Григория Георгиевича и Клавы. А также у дверей стояло два охранника, они сопровождали девушку везде, куда бы та ни направилась, возвышаясь стеной за спиной. Одним словом, у бедняжки были все причины грустить и чувствовать себя, как говорится, не в своей тарелке.

Вдруг двойная дверь распахнулась. От неожиданности Лиля икнула, а Пипа, дремавшая у неё на коленях, зарычала. В проёме появился не кто иной, как Августа Абалденная, собственной лучезарной персоной. Хищно улыбаясь, она размахивала руками с огромными острыми ногтями цвета «мокрый асфальт» с блёстками.

— Дорогая моя, — взвизгнула Августа, направившись прямо к обалдевшей Лиле, непристойно вихляя задом. Впрочем, удивительно уже то, что женщина в принципе перемещалась самостоятельно, в такой-то обуви. Пипа ощетинилась, Лиля замерла, в ужасе следя за свекровью.

— Дорогая! — продолжила Августа. — Душенька наша, — чья «наша», родственница уточнять не стала. Лиля же, внимательно осмотрев помещение, никого кроме Августы и, конечно, себя с Пипой не обнаружила. — Золотце! — вот тут стало по-настоящему страшно.

А любая женщина испугается, когда на неё прёт свекровь с перекошенным лицом, несмотря на излишки ботокса и филлеров, изображающая ногтями бензопилу «Дружба», и угрожающе шипит: «Золотце» и «Душенька». Пипа выразила полнейшую солидарность с перепуганной насмерть Лилей Абалденной, как по мановению волшебной палочки, ставшей снова Котёночкиной. Собачка забилась под диванную подушку и оттуда отважно, как ей казалось, повизгивала. К тому же, подозрительно запахло… Видимо, Пипа не сдержалась и написала на диван. На самом деле, у Лилии не получалось обвинять Пипу, она сама была в шаге от того, чтобы забиться под подушку и… тоже… да, как ни стыдно признавать.

— Мой драгоценный мальчик сказал, что улетел, не взяв любезную жену с собой, а ведь вы вступили в брак по самой настоящей, искренней и истинной любви! — не теряя времени на вступления, заявила свекровь, взмахнув угрожающе растопыренными пальцами перед лицом несчастной, перепуганной насмерть Котёночкиной.

— Да, — кивнула Лиля, собравшись с духом. По поводу любви, вот этой — искренней и истинной, — она имела все основания сомневаться, но Аарон улетел, именно это девушка и подтвердила коротким и нервным: «Да».

— И ты не полетела с ним? — Августа уставилась на Лилю, нахмурив брови. Во всяком случае, если бы брови двигались, так бы она и выглядела. Нахмуренной.

— Нет, — коротко отчиталась в очевидном бедняжка.

— Но почему?! — взвизгнула свекровь и капризно подпрыгнула на месте, что окончательно ввергло Лилию Котёночкину в ступор. Скачущая, как кенгуру свекровь, по совместительству — самая богатая женщина по всем возможным и невозможным рейтингам, испугает кого угодно. А Котёночкина и в лучшие свои времена не была девушкой храброй и находчивой.

— Ты должна немедленно лететь к моему драгоценному сыночку, моей кровиночке!

— Но… — попыталась возразить Лиля.

Вообще-то, когда Аарон улетал, он определённо дал понять, что ей не следует сопровождать его. Он так и сказал: «Вероятно, я об этом пожалею, но, Зайка, тебе лучше остаться». Честно и однозначно, без разночтений: «Лучше остаться».

— Никаких «Но»! — проорала Августа. — У вас такая искренняя, такая истинная любовь! Брак, заключённый на небесах, для любования всеми красками и радостями жизни! Сама судьба привела тебя к Аарону! Ты не можешь в трудную для супруга годину оставить его на растерзание беспощадного рока, бросить на съедение безжалостных волков! Этих хищников в овечьей шкуре, покусившихся на самое дорогое, что есть у меня! Что есть у тебя! Нашего дорогого Аарона Абалденного!

— Он в опасности? — ноги у Котёночкиной окончательно подкосились, она схватилась за сердце и шлёпнулась на диван рядом с Пипой, невольно потревожив собачку.

Не зря, не зря он выглядел таким потерянным, таким несчастным, когда уезжал! А Лиля, Котёночкина Лиля, как самая настоящая эгоистка, думала только о себе, переживала о своей жизни, мелочно рассуждала сама с собой о покупке квартиры и даже прикидывала, не взять ли ей небольшой кредит на потребительские нужды, чтобы купить обстановку в квартиру. И это в то время, когда Аарон сражался с безжалостными волками в овечьей шкуре! Эгоистка! А ещё называется жена… Самозванка! Слепая и глухая к чужому горю себялюбка — корила себя несчастная, пристыженная Котёночкина, в браке Абалденная.

Ох, как стыдно стало ей, несчастной, как нестерпимо горько!

— В страшной, страшной опасности! Его растерзают, разгрызут, разорвут на части! — продолжала наступать Августа, живо описывая все страдания, которые претерпевает сейчас и будет терпеть в будущем Аарон, и всё из-за малодушия и трусости Лили.

Она должна, просто обязана спасти своего мужа, ведь их связывает брак по самой настоящей искренней, истинной любви, а какие краски и радости жизни они наблюдают!