Служебный роман, или История Милы Кулагиной, родившейся под знаком Овена

Неделя выдалась ужасно длинная и тягостная. Близился квартальный отчет: подошло время «подбирать хвосты» — время бюрократической волокиты и нудной бумажной работы. Мелкие и незначительные дела отнимали уйму времени.

Забыть о воскресном происшествии не получалось. Напряженность, возникшая между мной и моим заместителем, сильно мешала работать. И не только.

Возвращаясь домой, я спешила закончить хозяйственные дела, упасть и забыться сном. Но время, как назло, шло медленно-медленно, и не было никаких вешек, за которые оно могло бы зацепиться. Только привычные переходы «подъем — офис — дом — отбой». Хотелось бы знать, сколько таких одинаковых дней я выдержу?

Начиналась осень, но ее приход отличался особой безрадостностью. Во вторник похолодало, зарядили мелкие унылые дождички. Упорство, с которым они царапались о жестяной карниз, наводило на мысль, что золотой осени, которую я так люблю, в этом году не будет вовсе.

Скрасить будни было решительно нечем.

Воскресный инцидент имел еще одно неприятное последствие: после него я не могла заставить себя выйти в Интернет. Просто ли из-за общей муторности не хотелось ни с кем общаться, или работа выматывала так, что не оставалось сил…

Нет, усталость тут ни при чем. В глубине души я отлично знала причину. Я чувствовала смутную вину перед Бродягой. Можно ли вообще использовать слово «измена» по отношению к виртуальному — не подумайте плохого — собеседнику? Не знаю. Как бы ни было, а «изменницей коварной» я себя ощущала. И не потому, что у меня чуть не произошло что-то со Снеговым… Из-за другого: вспоминая тепло его рук, я с небывалой ясностью осознала глубину пропасти между реальным событийным полем и виртуальным. Меня потрясло, как в несколько секунд отодвинулось все, решительно все! Одно почти случайное прикосновение совершенно заслонило два года… человеческого общения.

Так что же, черт возьми, происходит?

Я вспомнила, сколько раз Бродяга поддерживал меня, когда я готова была совсем опустить руки. И Профессор тоже… А теперь мне кажется, что я чуть ли не придумала их обоих!

Снегов же… Думать о Снегове не хотелось. Очень уж разные ощущения готовы были, всколыхнувшись, прорваться наружу. Было там и смущение, и недоверчивость… И головокружительное замирание… И недоумение… Беззащитность и страх… И, запрятанное глубже всего, — сожаление, что сродни разочарованию.

Нет, лучше не думать. Слишком болезненно даются попытки понять хоть что-нибудь.

К пятнице погода испортилась окончательно. Правда, на выходные обещали солнце — но кто же верит синоптикам?

Сегодня я слегка воспряла духом: конец недели — всегда конец недели. Впереди два дня спокойной жизни. Не надо сверять даты, номера платежек, не надо разбирать чужие отчеты и подгонять материалы для своего. Не надо наконец вздрагивать от каждого шороха за стеной.

К тому же сегодня я наконец нашла в себе силы и повод «вернуться» к Бродяге.

ЛЕДИ: Бродяга, здравствуйте, наконец! Как я рада вас видеть!

БРОДЯГА: Здравствуйте-здравствуйте. Не знал, что у вас есть встроенная видеокамера. «Наконец»! Можно подумать, это я пропадаю неизвестно сколько и неизвестно где! Что у вас за манера исчезать, чеширская моя?

ЛЕДИ: Бродяга, не будьте так суровы! Простите меня.

БРОДЯГА: <<смеющийся смайлик>> «Вернись, я все прощу!»

ЛЕДИ: <<смеющийся смайлик>> «Прости, я все верну!»

БРОДЯГА: О! Неужели все? И донесете?

ЛЕДИ: Хм! Ну, насчет «всего» я, может, и погорячилась, но кое-что у меня для вас есть. Ну, скажем, подарок.

БРОДЯГА: Как интересно! Подарок? А за что?

ЛЕДИ: Просто так. <<смеющийся смайлик>> Было бы за что — вообще убила бы.

БРОДЯГА: Обнадеживающе.

ЛЕДИ: Простите, если что не так — не хотела.

Иногда мой путь лежит долиной,
Что от века в век белым-бела —
Облака плывут лавиной длинной,
Эдельвейсов хрупкие крыла.
Засыпает белая долина…
Над зимою тонкие мосты —
Наши взгляды тополиным клином
В пустоту летят из пустоты.

Следуя путем своих пророков,

Снова разминемся на бегу —
Разве ты запнешься ненароком
О следы на тающем снегу.
Ты идешь почти за мною следом,
Просто ветер — нам с тобой не друг —
Застит путь твой яблоневым цветом,
Унесенным из моих же рук.

Но всегда — поземкой, птичьим клином,

Островком тумана над волной —
Нас находит белая долина —
Наш с тобой нечаянный связной.

Да, глупо, ну и пусть. Это мое «извини».

В пятом часу, когда я уже собиралась уходить, в кабинет заглянул Снегов.

— Заходите, — машинально произнесла я — и прикусила язык.