Служебный роман с чужой невестой

У нас с Максом есть свои микро-знаки, когда не нужно ничего говорить – каждый все понимает, потому малой почти сразу смотался в свою комнату.

А я поплелся за Евой, как привязанный.

Ее изгиб бедер, локоны темных волос, ее запах. Я впитывал в себя, хватал воздух губами и пытался держать себя в руках.

От волны горячего желания, приправленной волнением за жизнь колючки, возле двери в её спальню я едва устоял на ногах. Казалось, меня тянуло к Еве с каждой минутой всё сильнее, и это ещё больше усложняло мою и так непосильную задачу. Я знал, что нас попытаются убить.

Хилл, Дрэйк и Комаров. Дружба, которая помогла сколотить состояния. Деньги, которые превратили вчерашних друзей в кровных врагов. Врагов, не желающих, чтобы кто-то посторонний вмешивался в «семейные разборки».

Одно странно. Если Хилл забрал состояние Комара, зачем Дрэйку Ева? Есть что-то еще. То, что Сергей из-за эмоций упускает в своих размышлениях, а я не вижу, потому что нет нужной информации.

Заставлять детей подчиняться воле родителей, только ради какой-то эфемерной стабильности в многомиллиардных счетах? Как за такое можно платить несчастьем своих детей?

Я не понимал этого, как и не въезжал в критерии «справедливости» Комара. Эти трое закостенели в своём безумстве. Сколько для Сергея значила его справедливость, столько же для Дрэйка были важны деньги. Деньги, которые он считал своими. А что важнее всего для неуловимого Хилла?

Вот здесь и была нестыковка. Какие деньги у разоренной семьи Комаровых? Нахрена Еву заставляли выйти за Прэскота? Ничего не понимаю!

Олби был уверен, что Вилли ради наследства уже прикопал в саду своего папочку, но так ли это? А что, если старший-Хилл тоже где-то рядом и ведёт свою игру?

Главы семей похожи на сумасшедших шахматистов, засевших за многолетнюю партию тройного поля. И пешками служили собственные дети!

Ева захлопнула дверь перед моим носом. Обиделась. Я развернулся, махнул Коулу, что может быть свободен, и, усевшись на полу, вытянул перед собой ноги. Не было сил спорить с бабочкой, а объяснить всю правду я не мог, сам не до конца разобрался. Внутри разливались моря кислоты и реки лавы от ее упорства и отказа, но я терпел. Ради нее и нашего ребенка.

Я привалился плечами к двери и задумался.

Как же мне защитить своё счастье на этом поле, не зная, с какой стороны прилетит следующая мина? Кто сделает следующий ход?

Даже Комару нельзя доверять. Он показался мне безумным в своем желании наказать обидчиков. Все пресловутая справедливость!

Люди, возомнившие себя демиургами, словно греческие боги, которые тоже использовали собственных детей в войне между собой, не пойдут на открытую конфронтацию – это разорвёт город. Но легко пожертвуют отпрысками, чтобы сделать жизнь друг друга ещё ужаснее и невыносимее.

Я сидел так несколько часов, и когда мысли утекли в жуткий мрак,  дёрнул головой, гулко двинув затылком дверь. Боль не принесла облегчения. Я бы никогда не впутал своих детей в личную месть и счеты. Даже если бы ненавидел кого-то так сильно, что желал не его смерти, а долгой и мучительной жизни.

Всё, что я сейчас мог – быть рядом с Евой, как ангел-хранитель. Горько усмехнулся: у нас с ней шансов умереть в один день гораздо больше, чем жить долго и счастливо.

Комаров согласился отдать Еву в жертву старинной вражде – во имя блага дочери, разумеется! – но беременность смешала карты. Дрэйку всё равно, что девушка ждёт ребёнка от другого, ему нужна свадьба с Прэскотом, но я не позволю забрать моё.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я вынут сотовый из кармана и набрал Честенера.

– Макс, есть новости?

– Конечно, – весело отозвался он в трубку. – У Джулии прорезался зубик! И она мне это уже полчаса доказывает, оставляя отметины на моих руках.

– Может, позвонишь адвокатам, пока не остался без пальцев? – ворчливо перебил я. – У меня тут тоже зуб прорезался… Точнее, на меня у кое-кого.

– Уже, – понизил голос Честенер. Жёстко добавил: – Не беспокойся о добрачном договоре, мои ребята разнесли в щепки… – И снова весело проговорил: – Кстати, о щепках! Я тут отжал для тебя пару берёз. Так что жди скорую посылку. Не из России, правда, а из Канады. Но будет твоей беременяшке берёзовый сок!

– Спасибо, дружище, – криво улыбнулся я.

Тут дверь распахнулась, а я едва не ввалился в комнату. Поднял глаза и обомлел.

При виде моей бабочки, облачённой в облегающее алое платье с умопомрачительным разрезом, что приоткрывал самое сокровенное, и невероятно смелым декольте, подчеркивающим налитую грудь Евы, у меня перехватило дыхание. Истинная богиня! Моя богиня!

Глава 61. Дима

– Господин Леонов решил вместо работы заляпать слюной пол около моей спальни? – дерзко бросила Ева, переступила через меня и поплыла по коридору. – Макс, нам пора, – она постучала в соседнюю комнату, и когда дверь приоткрылась, легкой походкой, не оборачиваясь, пошла к лестнице.

Пока я приходил в себя и пытался встать, Ева уже оказалась внизу и на весь холл громко и четко сказала: