«Служенье муз не терпит суеты…»

Владимир Тидебель «Служенье муз не терпит суеты…»

Утренний губернский город.

Зимний рассвет неспешно прогоняет сумрак за шпили Петровского монастыря.Чириканья воробьев и синиц, столь очевидные с утра, почти не слышы – они заглушены руладами иного свойства. Из окон Земской Управы на соборную площадь разливаются разрозненные звуки симфонического порядка.

Утренним прохожим поневоле приходится внимать им. Отрывки партий скрипок, которые вроде, как что-то пытались сыграть осмысленное, уже через секунду забиваются бесцеремонным трубением валторны. Или вдру, с отчаянной отвагой врывается в эдакий бурлящий водоворот верещащая флейта в откровенно другой тональности и в собственном ,отличным от других темпом, а ее труба так и норовит перекрыть звонким тоном. Всё это буйство объяснялось тем, что конец Святочной недели должен был украситься долгожданным концертом филармонического характера. Интенсивная репетиция местного оркестра «Общества поощрения музыки, пения и драматического искусства», была неистова и неудержима как надвигающийся свистящий паровоз курьерского значения. Несмотря на то, что оркестранты были, что уж говорить, из местных, что называется, любителей, совмещавших музицирование со своим основным, отличным поприщем, тем не менее все были преисполнены решимостью вписать свои имена золотыми буквами в историю искусств всей губернии. К тому были все основания, ибо готовился настоящий концерт-сюрприз, причем сюрприз не только для меломанов, но и для прочих интересующихся « настоящей» музыкой. Так, в афишах была ангажирована ( проездом из Италии в Вятку) некая певица, причем с такой громкой иностранной фамилией, что у последних скептиков сомнений не возникало-единственный концерт, в котором дива принимала участие необходимо было посетить самым наипремейнейшем образом и по возможности приготовиться рассказывать своим еще не рожденным внукам о пережитых эстетических потрясениях!

Неподалеку от наполненной столь не свойственными разношерстными звуками управы была сооружена катальная горка, куда уже стекалась полусонная детвора, вытолканная погулять бесцеремонными в своей заботе родителями.Кругом виднелись оставленные накануне следы вечернего гулянья -обрывки лент, украшений, обертки конфет, пучки соломы и уверенное лошадиное производное, иными словами все то, что привыкло долго ожидать прилежного внимания дворников.

По направлению к зданию , наполняемому музыкальным шумом, шел высокий молодой человек лет 17. Морозец подгонял его долговязую фигуру в тонком полупальто. На голове юноши был пегий картуз с высокой тульей, под козырьком, на худощавом лице виднелись большие широкопосаженные глаза с застывшим удивленно-вопрошательном взглядом. Замечательны так же были длинные, заиндевевшие ресницы. Казалось, что слезы умиления застыли на них. Так бывает, когда и не понятно – рыдать собрался человек или еле сдерживает этими ресницами нечаянную радость. Что- то, верно, от теленка могло показаться в таком сентиментальном взгляде. Впрочем , в полной мере разглядеть всю физиономию было мало возможно, чему мешал обмотанный вокруг подбородка клетчатый шерстяной шарф , который еще и сейчас можно увидеть у вечных студентов без определенного рода занятий. В руках у идущего намечался небольшой саквояжик пелесого цвета. Подойдя к дубовым дверям управы, юноша взялся за внушительную вертикальную ручку , с бронзовыми набалдашниками на концах, однако никакие рывки и толкания не произвели нужного эффекта. Дверь, что одна, что такая же рядом не шелохнулись. Молодой человек попытался было постучать , но перекрываемый изрядным пассажем духовых, сам стук оказался ничтожным и неслышным. «Господи, – подумал обескураженный посетитель, – ну не стучать же мне пяткой? Это уже вообще в противу всех приличий. Ежели всё закрыто для присутствия, то не возьму в толк -как же туда попали возбудители столь громких звуков?» Отроку казалось, что вот кто-то наверняка осуждающе и оценивающе смотрит на него со стороны и желательно на такого невидимого свидетеля оказать правильное впечатление и манерами и поведением. « Однако это уже слишком. Да как же заходят туда? Отчего, что вот когда нужно, то и ага!– испытаньице на прозорливость? Впрочем , Non convenit nobis animum submittere.(Нам не пристало падать духом.-лат)»