Служение нации. 10 мировых примеров управления Государством

2 марта 1948 года Эрхард получает значительное повышение и становится директором Управления экономики «бизонии», это почти министерская должность. Такая позиция позволяет ему внедрить в немецкий план реформы больше своих идей.

Между тем американцы готовятся запустить свой план, но перед европейской общественностью хотят сделать вид, что он согласован с немцами. Для этого они выбрали весьма необычный метод.

20 апреля 1948 года американцы отобрали 25 сотрудников Особого отдела по вопросам денег и кредита и заперли их на бывшем военном аэродроме люфтваффе «Ротвестен», где располагалась американская военная база. Изумленным немецким экономистам и юристам объяснили, что до тех пор, пока не будет выработано «совместное» с американцами решение, им запрещено покидать базу, их письма «на волю» будут просматриваться военной цензурой, а родственникам можно звонить лишь один раз в неделю по специальному телефону в присутствии сотрудника охраны.

Тон заявления и место заключения не оставляли никаких сомнений в том, что от них вовсе не ждут «совместной работы», а только хотят их одобрения подготовленных американцами основных документов по организации и правовому обеспечению денежной реформы. Все это должно происходить под надзором молодого и способного американского экономиста Эдварда Тененбаума. Немецкие эксперты имели право только на внесение косметических правок в предложенный американский проект.

Прозорливый Эрхард предвидел подобное развитие событий и перед самым отъездом германской делегации незаметно вручил одному из ее членов свою инструкцию по основным экономическим позициям, которой они должны придерживаться. Педантичные немцы упорно старались выполнить указания своего шефа, но американцы почти все их предложения отвергали. Спор затянулся, и только после 49-дневного пребывания на военной базе наконец-то были выработаны 22 компромиссных документа.

Разработанный план до начала денежной реформы должен был быть одобрен депутатами Экономического совета. К этой горе документов Эрхард на свой страх и риск присовокупил «Закон о принципах хозяйственной структуры и политике цен после денежной реформы». Этот закон, подготовленный самыми доверенными сотрудниками Эрхарда, являлся перлом юридической казуистики. За туманными и запутанными оборотами скрывалось право директора Управления экономики самому решать вопросы регулирования квот и цен. Ему с большим трудом, только после третьего голосования, удалось провести этот закон через Экономический совет, но его еще должны были одобрить Совет земель и военная администрация, но для этого не оставалось времени.

«Самоуправство» Эрхарда

Неожиданно 18 июня 1948 года Эрхарда срочно вызвал генерал Клей, сообщивший, что заявление о денежной реформе будет озвучено на следующий день в 8 часов утра. Демонстративное нежелание американской администрации считаться с мнением немецкой стороны вызывает гнев Эрхарда. Поздним вечером того же дня он едет на Гессенское радио и объявляет о начале денежной реформы от собственного имени. К всеобщему удивлению Люциус Клей находит в подобной выходке Эрхарда определенные преимущества и одобряет его поступок.

20 июня 1948 года старые рейхсмарки объявили недействительными, и жители всех трех западных зон (французы подключились к этой акции в последний момент) получили в свои руки 40 новых дойчмарок, позже – еще 20 марок. Половину наличности и сбережений можно было обменять по курсу 1:10, а вторую половину позже по курсу 1:20.

Эрхард понимал, что без экономической реформы и либерализации цен новая марка не будет устойчивой и ее будет ждать участь старой валюты.

На другой день, 21 июня, Эрхард по собственной инициативе публикует в информационном вестнике подчиненного ему Управления четыре документа, отменяющие ценовые потолки и распределительные механизмы. Они вводились в действие сразу же.

В тот же день вечером разразился шумный скандал. Его срочно вызвали на Совет трех военных администраций и устроили настоящее судилище. От Эрхарда требовали дезавуировать опубликованные им документы. Он пытался объяснить мотивы своего поступка, но его никто не слушал. Наконец разъяренный Эрхард бросил им в лицо: «Я не нарушал постановлений военной администрации о квотировании и контроле над ценами. Я их просто отменил. Я скорее уйду в отставку, чем откажусь от своего решения». Подобная «наглость» лишила всех дара речи. Клей попросил всех членов Совета выйти и, оставшись наедине с Эрхардом, сказал: «Послушайте, господин Эрхард, все мои советники категорически против того, что Вы сделали». «Вы не одиноки, господин генерал, – ответил Эрхард. – Почти все мои советники тоже против». Генерал с изумлением посмотрел на этого упрямого немца и произнес: «Я, конечно, не специалист, но интуиция подсказывает мне, что вы на правильном пути. Продолжайте».

Это был самый критический момент в бурной жизни Людвига Эрхарда, и он навсегда запомнит поддержку генерала Клея в столь трудную минуту, которая в последующем отразится на судьбе всей Германии.