Служение Отчизне

Сомнений не оставалось: это голос нашего бывшего начальника штаба полка Николая Михайловича Сергеева, человека всеми уважаемого, оставившего о себе самые добрые воспоминания. Сейчас он начальник оперативного отдела армии, находится на передовом командном пункте, где, по-видимому, приходится не сладко. Позже мы узнали, что там в это время находились Ф. И. Толбухин и В. А. Судец. Несемся с Филипповым на полных оборотах. Нам нужно преодолеть всего 18—20 километров, для чего достаточно двух минут. А «Дрозд» торопит: скорее, скорее, ждем.

Запрашиваю обстановку.

— Со стороны Апатина приближается большая группа «фоккеров», — ответил Сергеев.

Эту группу я увидел километров с четырех. Она заходила для нанесения удара по шоссейной дороге Сомбор — Апатин, по которой двигались наши войска. Ясно!

Вот ведущий «фоккер» вошел в разворот. За ним — ведомый. Он сразу же вписался в мой прицел. И огненная трасса тут же полоснула его по «брюху». Он упал прямо рядом с дорогой, на виду у наших войск.

Строй «фоккеров» распался. Между ними, ведя непрерывный огонь, крутился Филипяов. Решительный, напористый парень, хорошо подтянули его в школе: первый воздушный бой после столь длительного перерыва ведет довольно активно. Убедившись, что ему ничто не угрожает, сам за себя постоять может, я беру на прицел замыкающего «фоккера», даю очередь, он сваливается на землю севернее Апатина.

Налет «фоккеров» сорван. Оставшиеся невредимыми поспешили покинуть поле боя.

В знак двух побед выполняю две восходящие бочки и становлюсь в круг над передовым командным пунктом.

— Спасибо, Коля, — слышу полный сердечности голос Николая Михайловича, — вы свое сделали, по истечении времени прикрытия можете идти домой.

Вернулись мы на аэродром — там ЧП: еще один самолет перевернулся на взлете, летчик повредил позвонок, надолго вышел из строя.

Полеты были приостановлены.

Онуфриенко созвал совещание руководящего состава полка, чтобы сообща решить, как быть дальше.

С воздуха я видел аэродром под Сомбором. Правда, бетонированная полоса на нем местами взорвана, но воронки можно заделать.

Высказал свои соображения.

Все признали их вполне приемлемыми. Только вот загвоздка: как туда перебраться? Пошел дождь, взлететь с нашей площадки невозможно, войска же нуждаются в прикрытии. Наш полк единственный в армии так близко расположен к фронту. Как быть?

И тут слова попросил старший техник нашей эскадрильи Скоробогатов.

— Я предлагаю перевезти самолеты на грузовиках, — сказал он.

— Как это? — спросили сразу несколько человек.

— Очень просто: отделить от них крылья, установить их хвостами в кузова автомашин…

Первым увидел здесь рациональное зерно замполит полка майор Резников.

— По-моему, предложение дельное. Никем и нигде, наверное, еще не испробованное, но дельное.

Его поддержал инженер полка капитан Мякота. С ними все согласились.

Так наш «военный совет в Стапаре» благословил необычную операцию, которую острословы тут же окрестили: «хвостом вперед».

К вечеру все было готово: поэскадрильно выстроились автомашины с поднятыми на них хвостами истребителей и сложенными в кузовах крыльями.

Ровно в 21.00 операция «хвостом вперед» началась; мы тронулись в тридцатикилометровый путь к Сомбору.

…В кромешной тьме по раскисшей дороге медленно продвигаемся к Сомбору. Надрывно гудят моторы, чавкают в грязи колеса. Если бы кто-то мог взглянуть со стороны на этот наш ночной рейд, немало удивился бы.

К полуночи добрались наконец до нового аэродрома. Работать с него, если не привести в порядок, нельзя. Но своими силами не управиться. Онуфриенко тут же отправляется в Сомбор, находит представителей местной власти, просит, чтобы прислали людей. Через пару часов к нам прибыло чуть ли не все население Сомбора. К утру все обломки с бетонированной полосы были убраны, воронки засыпаны, грунт в них тщательно утрамбован. Было приятно смотреть, как делали это югославы, взявшись за плечи, передвигаясь по кругу, весело подпевая в такт своим притоптываниям.

Где-то в двенадцатом часу командир полка, взлетев первым, лично опробовал аэродром. И с этого момента мы летали, не зная отдыха, поскольку оказались расположенными ближе всего к Батинскому плацдарму. Нам некогда было даже перекинуться словцом, почитать газеты.

…Целыми днями буквально висим над Батинским плацдармом. Сюда, в Задунайскую равнину, гитлеровское командование перебросило пять дивизий из Южной Сербии, Северной Италии, Австрии и из-под Будапешта с единой целью: уничтожить советские войска, форсировавшие полноводный Дунай.

Наши наземные части оказались в крайне сложной обстановке, усугублявшейся тем, что приходилось продвигаться буквально по колено в грязи. Автомобили буксовали, тяжелая техника застревала. Конечно, у царицы полей — пехоты был громадный опыт преодоления всевозможных препятствий на пути от Волги до Дуная. Но тут ведь незнакомая, никем из наших еще не виденная земля Венгрии…