Служитель муз

– К кому? К вам? – переспросил господин.

– Да, – сказала я гордо, поворачиваясь к нему, сдув челку со лба, во всей красе и славе своей. – Ко мне!

Это был ракурс, который грех пропустить. Глаза мои пылали священным огнем, и обликом я походила на птицу Сирин. Если бы Левка, жених приятельницы, поймав меня в объектив, добавил три подбородка, меня бы это не испортило.

– Не хочется огорчать вас, – дипломатично продолжил наш гость. – Но я никак не мог к вам приставать, тем более в метро. Вы совершенно не в моем вкусе.

– Что мы о грустном, – примирительно забасила приятельница, видя, как я меняюсь в лице. – Приставал или не приставал, разве в этом дело? В метро или не в метро, какая разница? Пейте кофе.

– Если я приставал, да еще в метро, я должен был по крайней мере представиться, – не умолкал зануда. – Так что если сказанное вами правда, а не досужие домыслы, вы должны знать мое имя, таким образом…

– Вы приставали, но безуспешно, – ответила я. – Поэтому даже до моего имени дело не дошло, не говоря уже о вашем. Но я бы его все равно забыла, имена вылетают у меня из головы.

– Вот! Сами жалуетесь на память! – нашелся гость. – Вы все путаете, однако, берете на себя смелость оскорблять незнакомых людей странными разоблачениями про поездки в метро. А меня зовут Александр Наумович. Вот теперь будем знакомы.

– Очень приятно, – ответила я, пожимая протянутую мне руку кончиками пальцев.

Телефонный звонок возвестил начало антракта, приятельница ушла болтать по телефону, оставив меня наедине с мужчиной, в чьем вкусе я не была. Ситуация будоражила новизной.

– А у вас, стало быть, картины, то есть вернисаж, то есть э-э-э…галерея, как мне сказала подруга, – начала я, запутавшись на полуслове.

– Это громко сказано – галерея, – улыбнулся в усы Александр Наумович. – Будучи поклонником прекрасного…

– Как вы сказали – полковником? – насторожилась я.

– Я сказал: «поклонником», поклонником прекрасного, – поправил Александр Наумович. – Будучи своего рода покровителем искусств… Я искусствовед по профессии. Моя специализация, – он свел пальцы домиком, – портрет…

– Да, в метро много разного народу ездит, – с готовностью подхватила я. – Такие портреты попадаются, что боже мой.

–… портрет русской аристократии XVIII века, – обиженно завершил он, подняв брови. – Который раз вы не даете мне закончить!

– «Ты мне сказала, что я плохо кончу, а я тогда еще не начинал!», – весело пропела приятельница, появляясь в дверях.

–… не даете закончить мысль, – закруглил Александр Наумович и оскорбленно замолчал.

Мы с приятельницей переглянулись.

– Стало быть, галерея не ваша? – разочарованно протянула я, теряя интерес. – А чем вы занимаетесь, вообще-то говоря?

– Ах, у меня очень прозаичный бизнес, – грустно улыбнулся Александр Наумович. – Он не имеет ничего общего с искусством и миром прекрасного.

– Автозаправка, что ли? – предположила я.

– Вы весь вечер пытаетесь говорить о скучных вещах, – пожал плечами наш гость. – Предлагаю сменить тему.

– Дождь пошел, – сказала приятельница, выглянув в окно. – По лужам видно. Ливень. А ты, Саш, где машину оставил?

– А какая у вас машина? – заинтересовалась я, подойдя к окну. – Вон та, черненькая?

– Я свою машину продал, – ответил Александр Наумович.

– И стоило битый час спорить про метро! – возмутилась я. – Конечно, это были вы! Машины у вас нет…

– Саша, если ей и удастся заткнуть рот, – сказала приятельница, указывая на меня пальцем, – то только поцелуем.

– Пусть Настенька говорит, я не возражаю, – элегантно выкрутился он.

– Ты как себя ведешь? – зашипела мне приятельница, когда мы остались одни. – Он утонченный светский человек, не привык к такому обращению! Немедленно смени тон, или мы поссоримся.

– Ты сама просила быть с ним похолоднее, – начала оправдываться я.

– Но я не просила ему дерзить! Он влиятельный человек, Левке заказы подкидывает, и я не хочу, чтобы… Словом, ты поняла. Веди себя отстраненно, но не грубо.

– Если ты находишь, что я не могу сказать что-нибудь умное, – надулась я, – мне проще совсем замолчать.

Как мы расстались

Вскоре к нашей компании присоединились двое – вернувшийся со съемок Левка с охапкой сирени («А у нас так заведено!», – засияла приятельница. – «Каждый день он дарит мне цветы! Просто так, без повода!») и пассия Александра Наумовича, представленная как Анька.

– Анька звонила, – интимно сообщил Александр Наумович. – Забежит на минутку. Она в салон опаздывает.

Воображение мигом нарисовало мне престарелую хозяйку картинной галереи по имени Анька. Я открыла рот, чтобы обратиться за уточнениями и тем самым добавить последние штрихи к ее портрету, но вспомнила про обещание помалкивать и рот закрыла.

Появление Аньки сопровождали чарующие трели мобильника. Она пробыла в нашей компании не более получаса – в облаке духов и перезвона мелодий, поминутно отвечала на звонки, не забывая каждый раз извиниться и одарить всех улыбкой.

Она щебетала, переливалась, искрилась, не сходя с места, и будучи чрезвычайно приятной женщиной, утомила всех чрезвычайно.