Служители ада

Новый председатель юденрата еврейской общины города Лемберга Адольф Ротфельд рад и не рад своему назначению. Всегда лучше, чтоб служили тебе, а не ты — кому-то, быть вершителем человеческих судеб, а не игрушкой другого. Игрушка! В приемной за секретарским столом — красавица Клара. Как одевается, как умеет преподнести свои прелести! Еще бы, до войны обожатели сменяли друг друга в приемной известной актрисы. Став хозяином этого кабинета, иначе смотрит на Клару, она изменила к нему отношение. Пожелает и… Желает и вправе желать. Да, вправе, новая должность тяжела и опасна, должны доставаться не только шипы, как Парнасу. Сам он был в этом повинен — рубил с плеча и всегда не в ту сторону. Он, Ротфельд, давно познал силу разумных компромиссов, особенно необходимых теперь. Немецкие приказы надо выполнять безупречно и способом, наиболее приемлемым для себя и общины. Справится, имеет для этого в юденрате вполне подходящих людей, знает их с довоенного времени, сумеет использовать свое положение для ограждения от нарастающих бедствий. Всех невозможно спасти, но жертвы могут быть оправданы, если это средство спасения общины. Должны уцелеть самые ценные, составляющие ее мозг и силу. Только на это может рассчитывать реальный политик. Он — реальный политик, а не фантазер, правильно начал, удачно подобрал заместителя. Парнас взвалил на себя все невыгоды руководства и тащил их с ослиным упорством. Ему, Ротфельду, оставались лишь выгоды, которыми не умел и не хотел пользоваться пан председатель. Такой заместитель ему ни к чему и осел ни к чему, на него не переложишь ответственность, от него мало проку, может быть много вреда. Немецкая власть разбираться не любит, в ответе всегда председатель, с него спрос. Заместителем должен был стать человек головастый, умеющий обходить не только скалы, но и подводные камни. Поэтому заместителем стал Ландесберг. Давно понял, что начальник правового отдела является тайной пружиной самых важных событий. И понял, что его сила не в официальной должности, носящей почти протокольный характер. Силой Ландесберга были его неофициальные связи с властями, скорее всего, с управлением СС и полиции. До сих пор начальник правового отдела использовал эти связи для упрочения личного благополучия. Став заместителем, Ландесберг разделил с ним ответственность за трассу маршрута, слились воедино его тайная и явная роли. Был удивлен и обрадован тем, как охотно Ландесберг принял новый пост, не ожидал, что хитрец так легко согласится покинуть свою тихую заводь.

Председатель и его заместитель удачно дополняют друг друга, юденратовская машина заработала лучше прежнего. Не только каждый член юденрата — каждый служащий понял, что обмануть эту пару крайне рискованно и почти невозможно. В согласии с ними можно уверенно действовать, обеспечена защита и помощь. Но всегда должен свято соблюдаться принцип «кесарю — кесарево, богу — божье», или, как любит повторять Эгер, — «хочешь жить, давай жить нужным людям». Всем понравилось, что с приходом нового руководства в юденрате не появляются немцы, не имеющие отношения к еврейским делам. Зато имеющие отношение к еврейским делам зажили, по выражению Эгера, лучше, чем в сказке.

Все предусмотрел Адольф Ротфельд, не дает покоя пятно на ковре — замытое, почти невидимое. Глядит на пятно и видит Парнаса, лежащего в собственной крови. Невозможно не думать об этой изнанке поста председателя. Да, он умнее, хитрее, опытнее вояки Парнаса, но не очень разумны те, с кем приходится иметь дело в СС и полиции. Трудно предвидеть, что им придет в голову, когда и за что можно попасть в немилость.

Дверь распахнулась без доклада красавицы Клары, гауптштурмфюрер СС Эрих Энгель сверкает лучезарной улыбкой.

Вскочил Адольф Ротфельд, склонился в поклоне, гауптштурмфюрер не подал руку, похлопал по плечу и сел на посетительский стул. Попытался Адольф Ротфельд сесть напротив, Эрих Энгель протестующе замахал рукой, продолжая улыбаться:

— Боже мой, разве можно пану председателю низводить себя до роли простого посетителя!

— Герр комиссар, готов нести службу на любом указанном вами стуле, — почтительно отвечает Ротфельд. Пододвинул к Эриху Энгелю ящики — один с набором всевозможных сигар, другой с пачками дорогих сигарет.

Выбрал Энгель сигару (ящик таких же сигар был доставлен к нему на квартиру). Закурил, пригласил закурить Ротфельда, благодушно дымя, уставился на портреты раввинов:

— Одни старики! Факт прискорбный, теперь каждый еврей должен сам зарабатывать на кусок хлеба.

Гауптштурмфюрер не какой-нибудь солдафон, любит пошутить, ценит остроумие собеседника. Адольф Ротфельд счел возможным ответить шуткой на шутку:

— Эти старики умели зарабатывать не только на хлеб — на нечто более существенное.

Посмеялись. Ротфельд начал смеяться на мгновение позднее, сумел закончить на мгновение раньше. Посерьезнев, Эрих Энгель сказал примирительным тоном: