Служители зла

И тогда мальчик замолчал, оставшись один на один с собственными страхами и призраками, населявшими этот дом.

Ох, лучше бы он не вспоминал все это! Сейчас они снова ожили.

— Ты станешь моим. Ты все равно станешь моим, как станут моими все, кто здесь…

— Беги отсюда, малыш! Беги же, пожалуйста! У меня уже почти нет сил защищать тебя, беги! — перекрыл шипение Женский Голос.

— Я не могу, — покачал головой мальчик. — Здесь моя семья…

— Ты не сможешь им помочь, но сам убегай, пока я еще что-то могу, я выведу тебя из леса!

— Пожалуйста, перестаньте меня пугать, — попросил Павлик. — Я ведь, кажется, не сделал вам ничего плохого! Зачем же вы превращаете мою жизнь в кошмар?

— Прости, я не хотела…

Голос смолк.

Мультяшки тоже почему-то теперь замолчали, остановившись и с интересом глядя на Павлика.

Он дернул головой, чтобы прогнать это наваждение.

Ему померещилось, что они ПРИСЛУШИВАЮТСЯ.

Словно заметив, что малыш обратил на них внимание, застигнутые врасплох мультяшки снова закружились в своем бессмысленном хороводе.

— Все это мне только кажется, — сказал себе мальчик, пытаясь справиться с приступом ужаса. — Мама говорит, этого не может быть, потому что не может быть НИКОГДА!

Утята все еще прыгали в сумасшедшем танце. Но девочка вдруг остановилась и посмотрела прямо в глаза Павлику. Ее симпатичное личико вдруг скривилось во взрослой усмешке, она топнула ногой и, неожиданно зло прищурившись, сказала резко и неприятно: «Все будет так, как нам захочется!»

Анна спустилась вниз, удивляясь тому, что ступеньки явно намереваются уплыть из-под ее ног. Она чувствовала себя примерно так же, как больной морской болезнью во время качки.

«Сейчас меня стошнит» — думала она, пытаясь остановить плывущие перед глазами стены.

Навстречу двигался хирург, насвистывая глупенький мотивчик. Какой-то дурацкий шлягер из той породы однодневных истин, которые всегда вызывали у Анны приступы раздражения.

— Ну, как там дела? Все в порядке, не так ли? — приостановился хирург, улыбаясь.

Анна смотрела в его круглое лицо, и ей хотелось расхохотаться. «Только вот смех-то будет у меня истеричный», — подумала она. Поэтому только устало качнула головой — вправо-влево, как заводная кукла. «Я ведь и впрямь становлюсь похожа на заводную куклу», — усмехнулась она.

— Вы помните ту блондиночку?

Он наморщил лоб, словно пытаясь вспомнить, о ком ведет она речь.

— Ту, медсестру? — не унималась Анна, продолжая тщетные попытки вывести его из состояния безмятежной радости бытия.

— Ах да, — наконец сдался он. — У нее еще такой симпатичный шрамик у рта… Неужели с ней что-то случилось?

— Эта девочка покончила с собой.

Ее голос звучал ровно и безжизненно. Как будто Анна тоже покончила с собой, но непонятно как продолжает двигаться.

— Неужели?

Кустистые брови хирурга взлетели вверх, как две уродливые бабочки.

— Но этого не может быть! — покачал он головой, продолжая улыбаться.

— Вот как? — устало спросила Анна. — Почему? Потому что не может быть НИКОГДА?

— Вы совершенно напрасно так иронизируете. — Хирург продолжал смотреть за ее спину. — Главное — не надо нервничать.

Он говорил преувеличенно мягко, как тяжелобольному ребенку.

— Оглянитесь… Но не делайте резких движений. Вот та-а-ак…

Анна сама удивилась той детской покорности, с которой она делала требуемое.

Медленно, очень медленно, она повернулась.

Дыхание моментально перехватило. Аннины глаза затвердели, словно собираясь покинуть орбиты. Она хотела закричать, но сил хватило только на слабенький выдох:

— О боже…

На самом верху лестницы, держась одной рукой за перила, а другой доставая сигарету, стояла блондинка.

Девушка постояла, неуверенно держась на ногах, потом начала спускаться. Когда она поравнялась с ними, она улыбнулась и кивнула им со своей обычной приветливостью.

— У вас все в порядке? — участливо спросил хирург.

— Конечно, — недоуменно улыбнулась она. — А что со мной могло произойти?

— Да вот нам сказали, будто вы только что покончили с собой!

— Я?!!

Девушка удивленно округлила глаза, растерянно переводя их с лица Анны на лицо хирурга, потом запрокинула голову и расхохоталась.

Анна зажала уши, развернулась и бросилась прочь, бегом, пытаясь спрятаться от этого смеха, звучащего теперь так по-дьявольски зловеще…

* * *

Игорь уже задыхался.

Парень летел как ошпаренный.

«Можно подумать, что к его идиотским кроссовкам приделаны маленькие крылышки, как к штиблетам Меркурия…» — подумал Игорь.

— Эй! — позвал он, останавливаясь, чтобы привести в порядок дыхание. — Эй, ты меня слышишь? У меня есть кое-какое интересное предложение!

Парень как ни в чем не бывало продолжал свое целеустремленное движение вдаль, не обращая на Игоря никакого внимания. Только собака, неотступно, след в след, идущая за своим совершенно непонятным хозяином, повернула к Игорю свою морду с выразительными и печальными глазами, как будто извиняясь: «Прости, что я ничем не могу тебе помочь. Дела, брат!»

— Давай притормозим, — взмолился Игорь. — Я же упаду сейчас, ты не видишь?

— Зачем? — не замедляя движения, поинтересовался мальчишка.

— Что — зачем? Зачем притормозим или зачем я упаду?

— Зачем притормозим?