Служу слову

Едва ли на промысел Божий
Найду я достойный ответ.
Зачем в каждой клеточке кожи
Хранится отцовский завет?

«Валерий, ты должен свободно

Не только держать без конца
На уровне приобретённом
Духовную планку отца.

Обязан окрест оглянуться.

И в некий двухтысячный год
Хотя бы мизинцем коснуться
Неведомых мною высот».

Танцовщица

Насквозь богемная по сути,
К тому же дьявольски мила,
Её на всякой сцене люди
Встречали просто на ура.

Движеньем тела для начала

Всю заполняла пустоту.
И танец вольный исполняла
С любовником как бы в бреду.

Любовника её на сцене

Шарф чёрный в блёстках заменял.
Он то ласкал её колени,
То бёдра сладко обнимал.

То к шейке лебединой вился,

Рискуя в страсти удушить,
То снова возле ног стелился,
Во всём стараясь угодить.

Но вот шарф-кавалер смелеет,

И страсть его толкает вверх,
Вот-вот он ею овладеет
Публично, на глазах у всех.

В последний миг сего накала

Всё ж успевала отвести
Бесцеремонного нахала
От обнажавшейся груди.

Так, танцем ловко приглашая

Мужчин испить с ней сладкий сок,
Она их вскоре превращала,
Как шарфик, – в тряпку возле ног.

Это одна из самых известных танцовщиц начала XX века.

Как вы думаете – кто она? Любители поэзии её должны узнать, если нет – смотрите стихотворение «Горение», в нём она упоминается.

Горение

И в поэтический бокал

воды я много подливал.

А. С. Пушкин

Я воду лью, как все поэты,
В свой поэтический сосуд,
Но в основном к стихам сюжеты
Из жизни в кровь и мозг текут.

Вот моего коснулся взора

Лучом соцветий Тициан,
А муза танца Терпсихора
Напела сердцу про Дункан.

А вот крестьянское подворье,

Изба, натопленная печь,
За прялкой бабушка Прасковья,
А дед Василий чинит сеть.

С непостижимым словом Логос

Открыл передо мной чело,
Увидеть их, услышать голос
Мне вдохновенье помогло.

Оно закаты и рассветы

Встречает взором огневым.
И я, друзья, как все поэты,
Горжусь горением своим.

Кузина

Памяти Трусовой (Шушиной) Зои Геннадьевны