Служу Советскому Союзу (СИ)

— Ильину были предъявлены обвинения по пяти статьям Уголовного кодекса: организация и распространение клеветнических измышлений, порочащих советский строй; попытка теракта; убийство; хищение оружия; дезертирство с места службы. Официально было объявлено, что «провокатор» покушался на космонавтов. Он сразу же произвёл на следователей впечатление человека, страдающего психическим заболеванием. Ильин был признан невменяемым и в мае 1970 года помещён в Казанскую специализированную психиатрическую больницу.

— Ещё один псих? Это как же их обрабатывают-то?

— Скорее всего, этим занимается не только один Живов. Человеку могут начать подстраивать разные пакости. Мелкие, выводящие из себя, но не смертельные. Не хватило хлеба в магазине, дефицитные ботинки закончились как раз на нем, отругали на работе ни за что. Понемногу расшатывают нервы до такой степени, что человек начинает думать, что наступила очень черная полоса в его жизни. Потом появляется индивид с фамилией Живов или какой другой фамилией и неприятности прекращаются, а начинают сыпаться небольшие подарки судьбы. Продавщицы улыбаются, удается урвать редкий румынский шкаф, на работе выносят благодарность. И всё это связывается само собой с индивидом по фамилии Живов. На такой благодатный холст и начинают наноситься штрихи будущего преступления. Снова идет раскачка и долгие, задушевные разговоры. В конце мы видим то, что мы можем наблюдать.

— Так почему же его не поймать, если все приметы есть на руках? — не выдержал я.

— А вот этим мы и должны заняться, курсант Епифанов. И твоё присутствие нам необходимо, — ответил Вягилев.

Глава 45

— Присутствие? Моё? — я постарался непонимающе нахмуриться. — Но зачем? Как я могу помочь?

— Ты видел того человека, который контактировал с Живовым. Того самого Орлова-Козлова. По нашим ориентировкам он никак не проходит, но если ты его видел, то можешь опознать. А там мы уже найдем его и… поговорим, — закончил Вягилев с таким видом, словно в конце хотел сказать другое слово.

Есть такие многозначительные фразы, когда говоришь одно, а подразумеваешь другое. В моём мире такая фраза была у киногероя Данилы Багрова. На вопрос: «Где служил?» он отвечал неопределенно: «Да так, при штабе, писарем». И в этот момент зритель понимал, что такой крутой перец просто не мог раскрыть свою армейскую подготовку.

Ну что же, раз пошла такая пьянка, то можно выложить и ещё один козырь на стол:

— Похожего человека я видел на первой игре между СССР и Канадой…

— Это когда наши натянули кленовых со счетом семь-три? — расплылся в улыбке Зинчуков. — Да уж, такой плюхи профессионалы точно не ждали.

— Показать на записи сможешь? — подобрался Вягилев.

— Смогу, — кивнул я в ответ. — Только… Это же запись нужна… Там этот человек был в униформе рабочих…

Вягилев посмотрел на Зинчукова. Тот кивнул в ответ:

— Конечно же записал. Такое и не записать… Вот как днем посмотрел, так вечером и настроил свой «Малахит». Потомкам останется память!

— Хвастун, — хмыкнул Вягилев. — Вот не можешь упустить случая похвастаться?

— Ещё бы, — улыбнулся Зинчуков. — Это же чудо техники! А знаешь, что первый видеомагнитофон был выпущен фирмой, которой владел выходец из СССР?

— Дай-ка вспомнить, — Вягилев закатил глаза к потолку. — Фирма «Ампекс». Ее отцом-основателем, давшим своему детищу собственное кодифицированное имя, был наш соотечественник Александр Михайлович Понятов. Первые буквы имени, отчества и фамилии в русском написании дают "АМП". К трем первым именным буквам "АМР" добавилось сокращенное от excellent "превосходный" "ЕХ" — и вышло в итоге "AMPEX". Вроде бы так было записано в деле об иммигранте Понятове. Да-а-а, а ведь могло получиться и у нас. Вот только гражданская война много пугливых, но умных людей выгнала за кордон.

— Выгнала и выгнала, — зло ответил Зинчуков. — Зато у нас своих ещё много осталось. И вот их-то мы и должны защитить, чтобы больше ничего подобного не случилось. А что «Малахит» мне достался… Так я за него «Москвич» отдал. Всё по-честному и без обмана… Принести не принесу, но вот Епифанов может показать того человека, который был с ним в вагоне. Правда?

— Так точно! — ответил я. — Покажу! Вот только выпустят ли меня ещё раз? У меня и так много увольнительных было… На нас с Мишкой другие ребята уже косо смотрят.

— Ничего, — отмахнулся Зинчуков. — Я вызову тебя повесткой для дачи показаний. Это другое… Тебя отпустят.

Вягилев тем временем делал какие-то расчеты на листке бумаги. Он чертил прямые линии, очерчивал цифры и рисовал треугольнички.

Зинчуков уставился на него:

— Ты чего это?

— Задумался, — ровно ответил тот. — Накидываю варианты… Если человек ехал в поезде в обычном вагоне, то он либо не может купить купейное место, либо не хочет выделяться. Ладно, прикинем, что не хочет выделяться и поэтому взял обычное место. Но вот как тогда он оказался в Канаде? Рабочая униформа, говоришь? Это по большей части те, кто прошел проверку. Значит, просто так он там очутиться не мог… И на поле оказаться мог только через знакомых, ведь там все места были проданы…