Служу Советскому Союзу

После пары промахов со сцеплением и газом, я приноровился, а после научил и ребят. Спустя пару часов пустые пожарные машины стремились попасть в наши ласковые руки. Пока мы забирали воду, пожарные успевали выпить по кружке чая, а потом снова прыгали за рулевое колесо.

Дмитрич пару раз одобрительно кивнул, глядя на наши шустрые действия. Капитан Драчук подскакивал, но водители отправили его обратно, мол, пацаны толковые попались, так что не переживай.

К одной машине подходили мужчины и женщины с пожарными ранцами за плечами. Ранцы не очень хорошие — быстро заканчивались и приходилось много ходить. Такими ранцами только картошку опрыскивать от колорадского жука, но… На пожаре все средства хороши.

Люди с ранцами тушили подлетающие искры и не давали пожару вспыхнуть на другой стороне опашки.

Когда я в две тысячи десятом руководил тушением пожаров, то у меня были похожие ранцы. Мда… Ранцевый огнетушитель и рация — вот и вся «снаряга».

Ранцевыми огнетушителями оснащались в основном лесхозы. Тут был брезентовый мешок с водой, литров 10–12, и насосом, подающим струйку воды. Конечно, с ним особенно ничего не потушишь, тем более, когда вокруг все полыхает и трещит. В моём времени ранцевые огнетушители были примерно такие же, только краше — вместо брезентового мешка пластмассовый корпус.

К стоящим машинам подъехал «МАЗ»-бетоносмеситель. Мужчина спрашивал — есть ли дорога через лес, на что ему посоветовали подождать часик-полтора. Водитель «МАЗа» пожал плечами и полез копаться за кабину.

Минут через пять со стороны поселка подъехал «Газ-66». Из кабины высунулся мужчина с погонами старшего лейтенанта и зычным голосом спросил:

— Где стоянка маршала Гречко? У меня срочное донесение!

— Вон через поле и три километра на север! — махнул рукой Ковыль, оказавшийся неподалеку. — Только это… солдатик…

Старший лейтенант тут же хлопнул дверцей и помчался по указанному направлению.

— Куда? Куда ты помчал, дурак? — понеслись ему вслед крики. — Стой, идиотина в погонах! Стой!

Но за шумом двигателя и хрустом ломающихся под колесами веток старлей уже ничего не слышал. Он мчал по указанному адресу.

— Что случилось? — подскочил я к Ковылю.

— Да что случилось! Что случилось! П…дец случился! — чуть ли не завыл тот, хватая себя за волосы.

— Дядь, да ты скажи, как есть? — тряхнул я его за плечо.

— Чего как есть? Тормозить этого полудурка надо! Он же сейчас нам тут всё к х. ям сожжет! Неделю работы коту под хвост!

— Да что не так-то?

— Нельзя на торфяники машинам с движками внутреннего сгорания! Нельзя! А у этого расп. дяя ещё и искрогасителя нет!

Я оглянулся на удаляющуюся машину. В голове крутанулось строение «Газона». Точно, ведь у него глушитель выведен под заднее колесо, вниз. Будто специально для поджога!

Старлей летел по полю, а за ним шел шлейф, сквозь который пробивались искры. Вот-вот вспыхнут костры. А там снова пожары и опять бой с огнем…

Раздумывать было некогда. На глаза попался бетоносмеситель. Водитель всё также копался в машине.

Глядя на безумные глаза людей, матерящего старлея, выбора не оставалось. Возможны жертвы, а ещё…

Ещё этот старлей был сильно похож на человека в светлой рубашке, который на Ярославском вокзале держал табличку с фамилией «Козлов»!

— Мишка, нужна твоя помощь, — дернул я за руку отца. — Поверь мне, так нужно! Просто поверь!

— Ладно, Семён, что надо делать?

— Направляй лоток и постарайся не упасть. Я поеду по следу! — крикнул я ему уже на ходу.

— Какой лоток? — не понял Мишка, но побежал следом.

Я же махнул рукой, показывая на миксер бетоносмесителя. Сам же кинулся к кабине.

Стоило мне только дернуть за ручку двери, как на меня уставились ошалевшие глаза водителя:

— Ты чего? А ну, не балуй!

Говорить и объяснять времени не было, поэтому я ударил водителя в челюсть, отправляя его в нокаут.

Глава 24

Мишка откинул лоток и бросился в кабину с другой стороны:

— Я с тобой!

Спорить было некогда, поэтому я махнул рукой, завел машину и направил её вслед за уезжавшей «шишигой». Вслед послышались крики, но кто же их будет слушать? Мишка сделал всё, что нужно и теперь бетономешалка начала крутиться в другую сторону. Из лотка на торфяное поле начал плескать бетон.

Более безумную гонку вряд ли можно представить. Гонка жизни за смертью. Если этот придурок так и будет мчаться, то он воспламенит не один километр. Из искр будут загораться костры, а дальше радостный ветер будет выступать в роли сеятеля и счастливо раскидывать искры по новой территории. Я выжимал из «МАЗа» всё, что мог. Старался ехать так, чтобы зарождающиеся островки огней прибивало бетонными плюхами.

Только веселый огонёк зарождается, чтобы со временем развиться до бушующего монстра, а ему тут же сверху по башке бетонная ладошка: «Куда, сучёныш? Не место тебе здесь! Тута тебе не рады! Утухни!»

Но все эти мысли возникли уже потом, когда лежал на курсантской кровати. А сейчас…

Руль вправо!

Руль влево!

Колеса попадают в ямы и рытвины!

Трясет так, что обед просится наружу. Мишка уже высунулся из окна и откашлял лишнее.

Кругом дымные простыни, тянущиеся со стороны горящего подлеска.