СЛВ 2 (СИ)

Проснулся я, когда хорошо так рассвело, выспавшись вволю. По дому старосты уже бегали его чады и домочадцы, деликатно сдерживая себя, чтобы никого не разбудить, но неизбывная домашняя работа кипела вовсю. Готовили богатый завтрак, переговариваясь между собой вполголоса, обихаживали скотину, которой были до лампочки все эти ваши праздники, чего-то мыли и тёрли, и я немного застыдился своего долгого сна. Но старосту тоже было не слыхать, поэтому я успокоился.

Все ещё не открывая глаз, прислушался к себе, стараясь оценить последствия выпитого и съеденного после первого в моей жизни застолья в магическом качестве, и немало удивился. Как оказалось, вчера я очень польстил себе, считая себя трезвым, и неоправданно сильно был уверен в своих магических силах. Как оказалось, делать этого не стоило, потому что был я вчера косой в хлам, если уж говорить честно, просто держался в сознании непонятным мне самому образом. И очень хорошо, что вчера я умотал спать, до подвигов реально было недалеко. «Не дразните водку!» — вспомнил я наставления своего взводного в училище. — «Не считайте себя трезвыми, если выпили! Водка сильнее, она непременно вам отомстит!»

— Действительно, так оно и есть, — вслух пробормотал я и насторожился, услышав рядом с собой знакомое деликатное покряхтывание. Осторожно открыл глаза, приготовившись ко всему, и обнаружил сидящего на стуле Кирюшку при полном параде, в комбинезоне с погонами и наградной вышитой планкой, в сапогах и при сумочке. По углам комнаты прятались от моего взгляда несколько местных домовых, все ждали только меня.

— Здравствуйте вам! — немного удивленно поприветствовал я собравшихся. — Привет всей честной компании. Вам чего, охламоны? Не видите, человеку не очень хорошо?

Кирюша встал и протянул мне полный стакан морса, в который он добавил какие-то травки-снадобья от Арчи, уж их-то я сумел уверенно опознать, не первый год пользуюсь. Немного настороженный такой заботой, я принял посудину и осушил в несколько глотков, пить действительно хотелось, и жить сразу стало лучше.

— Общество! — озабоченно пропищал Кирюшка, принимая от меня пустой стакан. — Просит! И кланяется! Помоги!

— Почему к Арчи не пошёл? — намереваясь одеться и обнаружив, что и так одет, обут и даже вооружен со вчерашнего дня, потихоньку собирался с мыслями я, с закрытыми глазами переживая целительное воздействие магического опохмелина. — Я не отказываюсь, не пищите, просто он лучше и сильнее.

— Арчи занят, он поздно лёг и спит, и к нему не пробраться! Бабы окаянные не пускают, видят нас! — начал потихоньку вводить меня в курс домовёнок. — Далин тоже спит, в кузне на берегу! С кузнецом! И мужиками! И Антоха спит, только с девчонками, в бане! И Лара и Лариска, все спят!

— Понятно, — я поднялся на ноги, и с удовольствием ощутил, что жизнь прекрасна и удивительна, особенно если выпить ещё морса и съесть холодную жареную щучью котлетку с хлебом. — За Антоху рад. За остальных тоже. А теперь жги, общественник ты наш.

— Ну, мену просят, — издалека зашел наш трюмный, готовясь вывалить на меня настоящую просьбу. — Специи на дары природы. Мы им — перца чуть-чуть, чёрного да белого, молотого и горошка, чаю да кофею, а они нам! Картошки сколько хочешь! Капусты, лука! Сметаны свежей! Рыбки копчёной важнеющей! И жимолости-ягоды, мороженой да в медах и вареньях, чай пить! Только банки чтоб свои были!

— Понятно, — ещё раз повторил я, пожимая плечами. — Вот вам мешок подарков, но мешок верните, мешок нам очень нужен. Скажу тебе так — ты меня в свои дела не впутывай. Учись быть самостоятельным. Если считаешь нужным что-то сделать — делай, мы тебе в этом вопросе полностью доверяем. Просто не подведи нас, хорошо? Ещё отчитаться перед Далином и Антохой не забудь, и всё. На первый раз скажешь — я разрешил, а там и они одобрят, если не прогадаешь с меной, коммерсант ты наш мохнатый. Будешь теперь заместитель баталера.

Кирюха даже закрыл глаза и покачнулся, поражённый в самое сердце таким расширением полномочий. По углам завистливо запищали, оценив наши с ним отношения. А чего, я по-настоящему считал трюмного своим другом и, мало того, мы все трое были обязаны ему жизнью. И пусть Кирюшка из-за врожденной скромности об этом сразу же забыл, но я-то забывать ничего и сам не собирался, и другим не дам.

— Не прогадаю, — наконец открыл он глаза и вслух серьёзно пообещал кому-то отсутствующему, скорее всего беззаботно храпящему сейчас в кузне, с кузнецом и мужиками. — Ох, не прогадаю!

Завистливый писк в углах комнаты сменился на тревожный, и я уселся на кровать.

— Что ещё? — пришлось мне приободрить замявшегося трюмного, подбирающегося к основной проблеме.