Слышанное. Виденное. Передуманное. Пережитое

Иван Петрович был высокого роста, с большим развитым лбом, с красивым овалом лица и глазами немного лукавыми. Он был хорошим купцом, с уменьем пользоваться всем, что для их торгового дома было выгодно. Мне пришлось от него слышать, что отец оставил наследства всем братьям пять тысяч рублей. Жили они в Переславле Ярославской губернии и имели мануфактурное дельце; потом завели лесное, во главе которого стал очень способный его брат Валентин; после завели меховую торговлю, где стал он. Постепенно развивая дело, они сильно его увеличили и уже к 1890 году имели лесных имений, разбросанных в разных частях России, в количестве несколько десятков тысяч десятин, а меховое дело давало прибыли около 50 тысяч рублей ежегодно.

Лесное дело требовало больших затрат, но затраченные деньги не скоро приходили обратно, а потому приходилось кредитоваться. Иван Петрович почти ежегодно ездил в Лейпциг на ярмарку для покупки мехов. Познакомившись с ярмаркой, он задумал отправлять туда каракуль и торговать им там. Успешно конкурируя с немцами и евреями этим товаром, он навлек их неудовольствие, и его конкуренты старались, где только возможно, вредить ему. Однажды Иван Петрович пришел ко мне в возбужденном настроении и рассказал: им были представлены в Московский Купеческий банк для учета векселя, где и раньше он учитывал и ему отказа не бывало, но в настоящее время в приеме отказали. Объясняя эту неудачу тем, что евреи и немцы распространили про их торговый дом слух, что они понесли в Лейпциге большой убыток и дело находится в печальном положении, он просил меня переговорить с Н. А. Найденовым о приеме к учету его векселей в Торговом банке. В удостоверение хорошего положения дел торгового дома он предоставляет уполномоченному лицу от Торгового банка все торговые книги. Я его просьбу исполнил, и Н. А. Найденов уполномочил меня посмотреть книги торгового дома. Из осмотра их я увидал, что дело довольно хорошо поставлено и в ближайшем будущем не представляет никакой опасности. Торговый банк ему кредит открыл, тоже и Московское Торгово-промышленное товарищество, и дело торгового дома было спасено.

Сообщая о Свешникове, мне вспомнился рассказ Ивана Петровича о бывшем с ним случае: продавалось большое лесное имение в количестве 10 тысяч с чем-то десятин генеральшей Рооп5, проживавшей в своем роскошном имении по Нижегородской железной дороге, недалеко от Москвы, в Леонове*6. Свешниковы осмотрели лес, нашли его для себя весьма выгодным, как находящийся на двух сплавных речках, впадающих в Волгу. Для окончательных переговоров с генеральшей, с большим задатком в кармане, Иван Петрович взял автомобиль и отправился в имение генеральши Рооп, чтобы окончательно закрепить лес за собой, опасаясь, чтобы другие конкурирующие фирмы не узнали о продаже этого леса. Предполагал, что ему удастся убедить генеральшу отправиться на автомобиле в Москву к нотариусу для подписания запродажной. Приехавши к ней в усадьбу, он узнал, что ее муж генерал находится в Москве и она без его совета продать лес не хочет. Иван Петрович начал убеждать ее отправиться с ним вместе на автомобиле в Москву, заехать к мужу, останавливающемуся всегда в «Лоскутной» гостинице7, где она с ним посоветуется, и после чего поедут к нотариусу, имеющему контору рядом с гостиницей. Наконец генеральша согласилась, и они поехали. Генеральша и Свешников поднялись во второй этаж и вошли в номер, занятый ее мужем. Они очутились в большом салоне, красиво убранном, где на диване и креслах в беспорядке лежали женские туалетные принадлежности с изящной дамской шляпой. Из соседней с салоном комнаты раздался голос генерала: «Кто там?» — и в эту же минуту из этой комнаты выскочила полураздетая француженка, с визгом бросившаяся обратно, увидав стоящих почтенную даму и господина.

Через несколько недель лесное имение Свешниковым было куплено, но уже при переговорах генерал не присутствовал, кажется, после этого случая супруги разошлись.

* В 18 верстах.

ГЛАВА 19

Мой первый приход на работу в Московском Торгово-промышленном товариществе был приурочен к 12 часам дня, ко времени, когда приходил туда Н. К. Бакланов, директор-распорядитель правления. Бакланов познакомил меня с директорами правления: Александром Иустиновичем Руперти, единовременно состоящим в директорах Торгового банка, с его сыном Эдгаром Александровичем и Сергеем Михайловичем Долговым. А. И. Руперти был красивый старик, с густой растительностью на голове и бороде, с оловянными маловыразительными глазами. На меня он произвел впечатление тупого человека*.