Слышащая (СИ)

Спасаясь от ударов, альбиносы стремились выскочить на улицу, но два других гарда преградили выходы, отрезав им возможность сбежать. Они хватали за грудки каждого попавшегося под руку и, подняв над полом, приближали вплотную к собственным скрытым под капюшонами лицам, как будто пристально осматривая, а потом отшвыривали в сторону, как ненужную вещь. Было очевидно – они искали кого-то.

Перепуганные альбиносы бросались врассыпную, толпа из соседних заведений уже наводнила улицу, и вокруг было не протолкнуться. Гарды выталкивали альбиносов из дверей так, что те летели кубарем, расшвыривали их ударами хлыстов. Они походили на варваров, ворвавшихся в цивилизованный город в поисках наживы и не щадивших никого вокруг.

Захваченная потоком людей, я оказалась в переулке, но с другого конца туда хлынула толпа с площади, и возникла давка. Эхо разносило над людским потоком перепуганные возгласы и вскрики.

“Что? Что случилось?!” – услышала я женский голос за спиной. “В городе шпион Фэй!” – прокричал кто-то в ответ. Послышался резкий щелчок, и толпа взвыла. Удар железного кнута разметал людей по сторонам. Меня оттеснили к стене здания.

Среди альбиносов, метавшихся как муравьи в разорённом муравейнике, нашлись видевшие шпиона, и теперь они, сбившись в кучки, среди хаоса пытались отыскать его, чтобы сдать гардам. По обрывкам фраз я узнала о его приметах. Женщина. Смуглая и... Пожилая.

В груди что-то сжалось. Нужно было выбираться, а я, сдавленная со всех сторон, не могла сдвинуться с места: альбиносы теснились к стене, а гарды хватали их одного за другим и, проверив и не обнаружив сходства с тем, кого искали, отталкивали в сторону. Люди падали на лёд, но тут же вскакивали, боясь быть затоптанными, и бросались прочь.

Девушка рядом со мной была ранена – видимо, её зацепил удар железного кнута. Её лицо исказила гримаса боли, когда толпа в очередной раз стиснула нас, прижав друг к другу. Из рваной раны на её плече мне на грудь покатились красные шарики застывшей крови.

Вдруг один из альбиносов в толпе рядом с нами резко дёрнулся, пытаясь освободить свой зажатый между чужими спинами капюшон, и толкнул стоявшего перед ним. Тот подался вперёд и налетел на гарда. Гард схватил его за шиворот и с силой отбросил в сторону. Альбиносы вокруг меня притихли, прижавшись друг к другу, а гард поднял железный кнут и с силой хлестнул воздух – жест устрашения. Он мог обойтись без последствий, если бы удар кнута не задел ледяной балкон, нависавший над нами.

Рассечённый ударом, он с жутким грохотом рухнул вниз. Люди бросились прочь, но большинство не успели убежать: их завалило осколками. Я же вжалась в стену, и что было силы прижала к себе раненую девушку. Когда наши глаза встретились, в её взгляде благодарность смешалась с ужасом.

Из-под обломков балкона слышались стоны и вопли, распластанные на льду альбиносы корчились от боли. Несколько человек не могли подняться, ледяная глыба передавила им ноги. Я оцепенела от ужаса, и не сразу почувствовала, что раненая девушка, которая всё ещё стояла рядом, дёргала меня за рукав. Я повернулась к ней, но она – не в силах произнести ни слова – лишь указывала трясущейся рукой на стену позади нас. Она была пробита. Сквозь широкую трещину я протиснулась внутрь здания, девушка поспешила за мной.

В другом конце помещения была дверь, которая вела в небольшой проулок, на наше счастье оказавшийся пустым. Девушка тут же бросилась в сторону, но, пробежав несколько метров, вдруг замерла, пронзительно вскрикнув. Догнав её, я увидела, что по льду мостовой у её ног растекался небольшой ручеёк. Вода сочилась из расселины в стене. Я прижала палец к губам, умоляя её молчать. Девушка несколько секунд смотрела на меня – страх и непонимание читались в её глазах, но она не произнесла ни звука. А потом побежала прочь.

Расселина в стене образовалась, видимо, когда лёд потрескался от ударов железных кнутов. Я протиснулась внутрь. Здесь было очень тесно, но я была не одна. У меня перехватило дыхание, когда смуглая кисть с тонкими нервными пальцами, которую я узнала бы из тысячи, откинула капюшон, открыв лицо. Это была моя бабушка.

– Молчи и слушай, – сказала она на языке жестов, на котором мы общались в мире людей. – У меня мало времени.

Я кивнула. Бабушка жестикулировала сбивчиво, руки её дёргались, но я привыкла понимать её, и теперь мне всё было ясно. Язык жестов не способен был передать многое из того, что она хотела сказать, ведь в нём нет таких понятий как “энергия Рхи” или “энергия Фэй”, поэтому жесты она перемежала вставками на языке Фэй. Язык звучал шипением вперемешку со щелчками, но самое главное – он был слышим только тогда, когда на ладони бабушки вспыхивало пламя.