Слышишь пение?

— Дети, осталось семь минут, — объявила учительница, пробудив Анну от мечтаний. — Встаньте рядами, и побыстрее, на расстоянии вытянутых рук. Вот так.

Она поставила двух девочек впереди и показала, что делать. После небольшого замешательства все наконец построились.

— Теперь наклонились. Коснулись носков. Колени не сгибать. Еще раз. Потянулись вверх. Вверх, ВВЕРХ! Словно пытаетесь достать до звезд. Хорошо! Руки в стороны. Руки вперед. Коснулись плеч. Руки в стороны. Глубокий вдох. ГЛУБОКИЙ ВДОХ. Насколько хватит легких. Еще! Смотрю я на ваш класс и вижу, у многих грудь просто ленится. ВДЫХАЕМ ГЛУБЖЕ!

Вдыхая, Анна покраснела. Груди у нее совсем пока маленькие, но она уже стала из-за них смущаться. А тут еще мисс Уиллоби прямо на нее уставилась — ужасно хочется спрятаться за чью-нибудь спину. Бедная Паула! Почти взрослая девушка, только ей до этого, похоже, и дела нет.

— Посмотрите на вашу осанку… — начала учительница.

К счастью для Анны, прозвенел звонок. Девочка провела многие годы, пытаясь разглядеть мельчайшие предметы, и ужасно ссутулилась… Мама всегда напоминает ей, что спину надо держать прямо. К маминым замечаниям Анна уже привыкла и почти не обращает на них внимания, Но как же вынести, если и мисс Уиллоби будет без конца твердить про ленивые плечи!

Подружки отправились в свою классную комнату — девятый «В», им, к сожалению, там часто придется бывать. Анна никак не могла представить, с чего бы ей хоть раз захотелось туда войти — обнаружить мистера Ллойда, вот счастье-то! Сюзи отстала, пробормотав что-то о команде болельщиц — мол, надо узнать, как туда попадают.

— Ну, её-то запишут, — без тени сомнения сказала Паула, пока они втроем дружно шагали по коридору. — Она и вправду хорошенькая, а кроме того, меня целый месяц заставляли вместе с ней заниматься балетом, и могу поклясться — танцует Сюзи превосходно. По сравнению с ней мы просто слоны, да и только!

— А как тебе удалось избавиться от танцев? — по тону подружки Анна поняла, что мысль о занятиях балетом принадлежала не ей.

— Разумные доводы мою маму убеждают, если, конечно, очень постараться. Она уверена, что балет просто необходим для осанки. А я предложила вместо балета каждый день по три часа ходить с тяжелой книжкой на голове.

Анна уставилась на девочку. Паула недоуменно подняла брови.

— Ко мне вечно пристают с осанкой, — объяснила Анна. — Я так боялась физкультуры, думала, учительница сразу начнет меня пилить. Я-то считала, такие сложности у меня одной.

— Не беспокойся, я тоже увалень, — рассмеялась Мэгги. — Давайте создадим Клуб Безобразной Осанки!

Анна изумлялась беззаботности новых подружек. Им, похоже, все равно, когда постоянно твердят, какие они сутулые? Сутулость — в длинном перечне того, что Анна в себе ненавидит.

— Есть вещи похуже осанки, — казалось, Мэгги читает ее мысли. — Знаешь, в Десяти заповедях не написано — "Не сутулься".

Даже Анна рассмеялась шутке. Может, она и впрямь слишком серьезно ко всему относится?

— А теперь куда? — спросила Паула. — Я устала. Не могу даже вспомнить, как зовут всех учителей, да и расписание в голове перепуталось. Я его еще не проверила.

— А у меня расписания вообще нет, — призналась Анна. Оказывается, и здесь трудности не у нее одной.

— Перепиши с моего, когда вернемся в класс, — предложила Мэгги. — А мы с Паулой пока запишемся у мистера Ллойда, у нас будет один шкафчик на двоих.

Анна, начав было возиться с расписанием — к счастью, Мэгги писала четко и разборчиво, словно печатными буквами, — в тревоге подняла голову.

— А я? Я же никого не знаю.

— Тогда он, наверно, назначит по списку. Я спрошу, — Мэгги смотрела на Анну — та пыталась расчертить дневник на одинаковые квадраты, по одному на каждый предмет. — Давай сделаю. Тебе, похоже, трудно разлиновать.

Анна с радостью протянула подружке линейку.

Когда Мэгги закончила, Анна, старательно вглядываясь в страницы дневника, принялась заполнять клетки расписания.

— Прекрасно, география прямо с утра, — пробормотала Паула. — Если мистер Ллойд снова заговорит с тобой таким тоном, я пожалуюсь маме.

Анна посмотрела на нее с удивлением.

— Он же не прекратит только от того, что его один раз отбрили, не надейся, — негромко ответила девочка, казалось, недоуменный вид новой подруги развеселил ее. — Моя мама в родительском комитете, а папа Фреда Мюллера — член городского совета. Оттого-то мы такие храбрые.

— Ты не потому храбрая, — возразила Анна. — Может, мистер Ллойд вообще не знает о твоей маме…

— Не беспокойся, знает. Маму часто фотографируют для газеты. Она борется за отмену порки ремнем. Если кто хочет пожаловаться на плохое обращение в школе, сразу идет

к моей маме. И она, уж будьте уверены, возьмется за дело. А вот и Мэгги. В чем дело, подружка?

— У меня для тебя, Паула, ну просто расчудесная новость, — девочка уселась верхом на ближайшую парту. — И еще одна для Анны.

— Перестань злиться, Мэгги, лучше расскажи, — потребовала Паула.

— Ты уже делишь кое с кем свой шкафчик! Угадай с трех раз!