Смайлик на асфальте

– Надеюсь, – вздохнул судмедэксперт. – Мне затягивать никакого резона нет, у меня завтра выходной.

– Отлично. Значит, завтра можно закрыть дело.

– А граффити? – не вытерпев, Брагин кивнул в сторону ухмыляющегося с чаши фонтана смайлика.

– А что граффити? – неприязненно скривился капитан. – Каждую писульку прикажете прикладывать к делу? В моем детстве все стены в городе были исписаны «Цой жив». И что? Жив?

Он махнул топтавшимся неподалеку санитарам:

– Можете забирать тело.

– Ничего себе, – удивленно протянул Фишман, провожая взглядом удаляющуюся фигуру Кравченко. – Теперь так принято?

Брагин грустно улыбнулся.

– Ты действительно уверен, что это серия? – спросил судмеэксперт.

– Да.

– Отдам криминалистам фото смайлика и соскоб краски, скажу, что для тебя, – покорно пробурчал Фишман. – Все равно же не отстанешь. Пусть поднимут результаты предыдущих дел и сравнят. Посмотрим, что скажут. Подъезжай ко мне часиков в девять, думаю, управимся.

– Спасибо.

Брагин сел на освободившуюся скамейку. Светило солнце, чирикали пронырливые воробьи, мимо неспешно прогуливались люди. В сторону Исаакиевского собора покатили громыхающий лоток с мороженым. Ничто не говорило о том, что вчера здесь было совершено убийство. Разве что смайлик на сером граните нахально усмехался бывшему следователю в лицо.

Когда стрелки часов показали начало одиннадцатого, телефон «Карнавал-студии» наконец-то ответил.

«Карнавал» оказался конторой, организующей театрализованные праздники и предоставляющей в аренду костюмы. Его офис-склад располагался неподалеку, где-то во дворах между набережной Мойки и Большой Конюшенной. Брагин поднялся, размял ноги и двинулся через Дворцовую к Мойке.

Ему повезло. Во-первых, потому что, несмотря на выходной, ему открыли дверь. А во-вторых, потому что за дверью оказалась женщина, которая занималась вчерашними костюмами.

– Да, одно платье не вернули, – сказала она, сверившись с журналом.

– И вы совсем не беспокоитесь?

– О чем?

– Ну… мало ли что могло произойти. Да и платье наверняка недешевое.

– А что могло произойти? – ответила она вопросом, посмотрев на Брагина поверх очков. – Каждый раз кто-то не возвращает. Загул – обычное дело летом. Познакомились, выпили, покурили, пошли спать. Когда любовно-наркотический угар прошел, явились с виноватой рожей. Обычно, раньше полудня не приходят.

– И что, всегда возвращают?

– Как же за паспортом-то не придти? Мы же им костюмы под залог даем.

– Голубое атласное платье, по вороту кружева. Рукава узкие до локтя, отороченные кружевами. На груди белый бант с брошью, лиф расшит жемчугом. Ничего не напоминает?

– Да, именно его и не вернули. А вы?..

– А я его сегодня утром видел на скамейке возле Адмиралтейства.

– Что оно там делает? – глупо спросила женщина.

– Сейчас уже ничего. Сейчас оно в морге у криминалистов. Там его и заберете.

– Ой…

Женщина в ужасе прикрыла рот рукой, и Брагин решил действовать, пока она не пришла в себя.

– Сейчас я просто перепишу паспортные данные девушки, сам паспорт у вас попозже заберет человек из Следкома.

Женщина была настолько ошеломлена, что больше ничего не спрашивала. Она ушла куда-то внутрь помещения, а когда вернулась, то держала в руках паспорт.

Ольга Владимировна Молчанова, 1994 года рождения, не замужем, проживающая по адресу… Брагин быстро переписал данные в блокнот. С фотографии на него смотрела миловидная большеглазая блондинка с тонкими чертами лица.

– Вы давно ее знаете?

– Олю? Нет, не очень, месяца три она у нас работает. Хорошая девочка, внимательная, исполнительная. Правда, жаловались тут нее давеча из санатория – опоздала на детский утренник. Но, оказалось, железная дорога виновата – одну электричку отменили, а следующую пустили позже расписания. Закончила театральный год назад, а работы нет. У нас почти все такие, непристроенные. Но и те, кто в театрах, тоже, считай, не лучше. Разве это работа, когда раз в неделю на пять минут на сцену выходят? Вот и подвизаются у нас, да на «Ленфильме». А что случилось-то?

– Случилось. Вы ее вчера видели?

– Да, видела. Наверное… – голос женщины стал неуверенным. – Раз она платье брала, значит, видела.

– Ничего необычного не заметили?

– Ой, не помню. У нас тут суматоха не приведи господь – в представлении много людей задействовано, только успевай поворачиваться.

– А где ее вещи?

– Пойдемте, – женщина поманила Брагина куда-то в сумрачное нутро здания.

Ничего интересного подполковник не обнаружил. Джинсы, блузка, сумка. Смартфон запаролен отпечатком пальца. Кошелек с мелочью, помада, какие-то пластиковые карты, то ли банковские, то ли скидочные от магазинов, он в этом плохо разбирался. Пока он рылся в вещах, женщина за ним бдительно наблюдала, как будто он мог что-то украсть.

Брагин с сожалением оставил вещи и повернулся к сотруднице «Карнавала».

– Она вчера одна пришла?

Женщина только развела руками.

– Не знаете, она ничего не употребляла?

– Наркоманы?! – ужаснулась та. – Нет, с такими мы не связываемся. Как только замечаем, сразу же расторгаем контракт. У нас ведь и детская анимация есть. Разве можно к детям наркоманов?