Смайлик на асфальте

– Во сколько вчера представление закончилось?

– В десять. Как всегда. Но обычно ребята потом гуляют на площади, многие с ними фотографируются. В двенадцать, как правило, все расходятся… А что все-таки случилось?

В глазах женщины любопытство мешалось с испугом.

– Следователь все объяснит, – туманно буркнул Брагин, прощаясь. Больше ему здесь делать было нечего.

Через Дворцовую он направился к Адмиралтейскому проспекту, где был припаркован его автомобиль. Площадь заполнялась туристами. Многие фотографировались у Александровской колонны, кто-то пытался сторговаться с кучером кареты. Неприкаянно слонялись обвешанные рекламными плакатами продавцы экскурсий. Не исключено, что среди гуляющих людей сейчас бродил и преступник, ничем не отличаясь от обычных добропорядочных граждан и наслаждаясь тем, что ему опять удалось переиграть легавых.

Сам не зная зачем, Брагин вернулся к Адмиралтейству. На той скамейке сидели люди. Смайлик уже еле проглядывал на сером граните фонтана – наверняка дворник постарался.

Брагин достал телефон и набрал участкового.

– Васильич, ты не мог бы разузнать, кто из ваших дежурил на Дворцовой вчера вечером и ночью? Вдруг, заметили что-то.

– Сделаю, – пообещали на другом конце. – Только ребята сейчас отсыпаются. Я попозже позвоню.

– Конечно, пусть спят.

В разговоре возникла пауза, а потом участковый осторожно заметил:

– Бросил бы ты это дело. Хочешь доказать, что тогда был прав ты, а не они? Но даже если докажешь, все равно тебя не вернут. Место уже занято молодыми эффективными. Такие как мы, которым не все равно, больше не нужны.

– Спасибо за заботу, только я не вернусь, даже если позовут.

– А зачем тогда… – начал участковый, но Брагин закончил разговор.

«Действительно – зачем? Зачем я лезу в это дело? – думал он, направляясь к машине. – Из самолюбия? Из выработавшейся за четверть века привычки идти по следу? Или просто потому, что невмоготу сидеть в пустой квартире? Нет, все проще – на свободе бродит убийца, маньяк, и убивать он будет все чаще и чаще».

Дома Брагин нашел страничку Ольги ВКонтакте. Обычная девчачья страничка с котиками, шмотками и косметикой, слегка разбавленная театрально-киношной жизнью. Однако была одна странность – девушка заходила в соцсети сегодня утром. Впрочем, мало ли кто мог знать пароль. Лучшей подругой Ольги была помечена некая Ирина Ефремова. ВКонтакт она в последний раз заходила вчера днем. Брагин набрал номер девушки, но ему никто не ответил. Тогда он написал ей, попросив связаться.

Вскипятил чайник, заварил пакетик чая и попробовал дозвониться до Ирины еще раз. На этот раз телефон оказался выключен.

До поездки в морг оставалась уйма времени, и чтобы как-то убить его Брагин решил приготовить что-нибудь на обед. Кроме того, ему всегда хорошо думалось, когда руки были заняты.

Однако в холодильнике кроме куска лосося нашелся лишь засохший пармезан и упаковка сливок для кофе. Брагин с удивлением повертел сливки. Откуда они тут взялись? Он не помнил, чтобы покупал их, кофе он любил черный. В морозилке сиротливо покрывалась инеем початая пачка пельменей. Зато в буфете нашлись аж две пачки макарон – пенне, в просторечье перьев, и спагетти, которые он называл просто макаронами. Значит, на обед сегодня будет паста с лососем.

Брагин порезал рыбу на кусочки, обжарил на сковородке с лучком до золотистой корочки, затем залил сливками и оставил тушиться на небольшом огне. Поставил на плиту кастрюльку с водой. После некоторого колебания выбрал спагетти – они варятся быстрее. От рыбы уже тянул аппетитный запашок, и подполковник, сглотнув слюну, сообразил, что сегодня еще не ел. Он натер сыр и всыпал его в рыбу. Спагетти к этому времени как раз разварились до нужного состояния. Он добавил их к рыбе и перемешал.

Есть решил прямо со сковородки – так вкуснее. Не хватало только завершающего штриха. Брагин вновь открыл дверцу буфета, но потом вспомнил, что «штрих» вполне мог расти на соседском балконе. Мысленно извинившись перед соседями, он выдрал из крайнего ящика веточку петрушки. Вот теперь все было как надо.

Но паста оправдала лишь половину возложенных на нее надежд – утолила голод. С умными мыслями оказалось сложнее.

Кофе и мытье посуды съели остаток дня. Пора было помаленьку выдвигаться к Фишману.

Фишман встретил Брагина в секционном зале. В помещении витал резкий запах формалина, к которому примешивался сладковатый удушливый запах разлагающейся плоти. Аккуратно зашитый труп лежал на металлическом столе, рядом с которым возился санитар. Мельком взглянув на тело, Брагин тут же отвернулся. За два с лишним десятка лет работы ему часто доводилось бывать во владениях судмедэксперта, он привык и к запаху, и телам, но как можно привыкнуть, когда смерть забирает тех, кто только начинает жить?

– Только что ушел, – сказал Фишман, снимая халат. Брагин не сразу понял, что тот имеет в виду Кравченко. – Он намерен закрыть дело, для него все «кристально ясно». Пойдем ко мне в кабинет, там и поговорим.

Предложив Брагину стул, хозяин кабинета развалился в кресле, вытянул ноги и чуть не застонал от наслаждения: