Смартфейс

Они так и не выяснили, что стряслось с Руби. Эстер встречалась с полицейскими еще несколько месяцев после случившегося, но это ничего не дало. Люди, которые пропадали без вести летом, могли выживать на улицах целую вечность. Зимой все было бы иначе, но теперь дело затянулось, а затем и вовсе прекратилось. Фрейя проводила свободное время в одиночестве, боясь, что люди могут заметить пустоту внутри, а она никак не могла разделить с ними свое горе. Казалось, им все равно. Компания Терри перестала общаться с Фрейей. Другие, не скрывая грубости, издевались над девушкой и распускали сплетни о том, что Руби якобы занималась проституцией и ее сутенер наконец-таки расправился с ней. Все тусовщики Пэкхама теперь свидетельствовали, что она была гулящей и праздно шаталась по зеленым зонам поздно ночью в поисках клиентов. Именно тогда Фрейя ушла в себя. Люди оставляли кучи комментариев онлайн, в школе девушка носила наушники и стояла снаружи на холоде, вдали от остальных. Несмотря на эмоциональное потрясение, Фрейя показала на экзаменах хорошие результаты, что весьма удивило и обрадовало мать. Она заслужила стипендию, с помощью которой смогла ходить с Джулианом в один университет, благодарная за большое количество часов, посвященных лабораторным работам. Реальность без Руби стала трудной, а погружение в виртуальную реальность чем-то невыносимым. Когда Фрейя надевает маску, голова начинает кружиться и приходится немедленно ее снять. Ни один семестр не обходился без обучения в виртуальной реальности, сначала девушка думала, что придется пропустить много занятий. Потом обнаружила, что, сосредоточившись на эксперименте, проводимом исследовании, можно все это вынести. Фрейя говорила себе, что, пока это не игра, невозможно потерять голову и обнаружить в конце нечто ужасное.

Что касается Эстер, та погрузилась в работу с головой, мешки под глазами не пропадали, в светлых коротко стриженных непослушных волосах пробивалась седина. Фрейя знала, что мать смирилась с мыслью о смерти Руби. Может, так и надо было поступить. Ходили истории о множестве пропавших без вести школьниц, а после этого одного мужчину задержали по обвинению в совершенных убийствах. О них писали в газетах. Пускай и прошли годы, но всякий раз, когда в новостях появлялось нечто подобное, Фрейя внимательно смотрела на свою мать и читала мысли в ее глазах. Появится ли фото Руби среди списка жертв на этот раз? Такой исход, конечно, был маловероятен, их бы заранее проинформировали, но все же лицо Эстер искажал спазм боли.

Неужели только мать верила, что Руби отправилась в лучший мир? Если кто-нибудь спрашивает о приемной сестре, Фрейя отвечает в прошедшем времени. У нее нет выбора. Тем не менее мечты так и роятся в голове у девушки, она представляет, как Руби бодро идет по неизвестным дорогам или хрустящему гравию, в то время как ее собственные ноги шагают по искусственно выращенному саду. Откуда-то доносится запах тунца, Фрейя замечает, что одна из секретарш сидит на скамейке и жует бутерброд, в волосах поблескивает гарнитура. Мини-водопад сначала сужается, а затем снова расширяется, он течет под сильным наклоном и брызгает во все стороны. Эстер говорила дочери, что всякий, у кого есть шлемофон «Хало», может контролировать водопад силой мысли, если им, конечно, больше нечем заняться. Добравшись до центра сада, Фрейя обнаруживает мост в восточном стиле – идеальный полукруг из дерева, окрашенный в голубой цвет. Она перекидывает туловище через ограждение и замечает, что смарт-браслет на запястье указывает на низкий уровень серотонина.

– Руби? – шепчет она, но смартфейс слышит.

– Эй, – мягко отвечает голос, – тебе бы не помешало поднять уровень эндорфинов. Как насчет горячей ванны по возвращении домой? Могу для тебя это устроить.

– Для чего ты говоришь о ванной?

Климат в саду-оазисе влажный, почти тропический в отличие от январского холода снаружи.

– Тебе нравится купаться. В этом плане ты практически лягушонок.

– Руби, – упорствует девушка, – ты говоришь как живая.

– Я жива настолько, насколько позволяет база данных.

– Разве ты не видишь, что со мной происходит? Я не знаю, что с тобой делать.

Склонив голову, Фрейя пускает слезу, которую глотает появившаяся на мгновение стайка золотых рыбок. Каждое слово пульсирует, эхом повторяя удары сердца, что-то невидимое, но ощутимое, наличие которого невозможно уловить. Если бы только она могла закрыть глаза и удержать это. Девушка сжимает кулаки, пытаясь почувствовать доски под ногами. Творится что-то неладное. Каждая попытка объяснить происходящее логически погружает все дальше в мир безумия. Руки дрожат, девушка рывком застегивает пальто, уходит прочь из сада и пересекает фойе. Фрейя наконец-то на улице, морозный воздух бьет в лицо.

– Руби, мне нужно удалить тебя, я обещала маме.

– Ничего страшного, милая. Я все понимаю.