Смартфон

– Сейчас я поставлю на шесть, двенадцать и двадцать четыре по сто рублей, а выпадут шесть и двенадцать, но я, все равно, буду в плюсе при коэффициенте 5,75, – рассуждал Олег вслух, делая ставки. Вот только вопрос: «Зачем я ставлю на двадцать четыре, зная, что двадцать четыре не выпадет?» Затем, что «все это уже было», – говорил Олег, обращаясь, очевидно, ко мне, – и я просто не могу поступить иначе. Молчишь? Вроде бы как все знаешь. Хорошо, если ты такой умный и просветленный, тогда скажи, чем все это закончилось в прошлый раз?

– Известно, чем закончилось – смертью, – молча, отвечал я.

– Смертью, – ответил сам себе Олег. – Это не ответ. Понятно, что смертью, но что было между этим мгновенным просветлением и непосредственно смертью. Не знаешь. А это важно, это очень важно! А между этим просветлением и смертью была оставшаяся жизнь и еще большое количество просветлений и откровений.

Не особенно бы и хотелось, но вернусь к теме лукавой (морда киски) Именно к ее теме, потому что однажды в полной мере познав лукавую (морда киски), едва ли вменяемый человек захочет к ней вернуться. Останется ли человек вменяемым познав ее?

Что я понял про их взаимоотношения. Изначально Саша хотела произвести на Олега впечатление, но не произвела. Ее это задело и вместе с тем восхитило в Олеге, тогда она захотела с ним близости и не более, но Олег снова не впечатлялся. Затем Олег проникся к Саше и вскоре ее полюбил, она это поняла и решила просто поиздеваться над ним – отомстить, а потом обязательно близость, но она и сама полюбила Олега и… И 100001000100010101000100101000110.

Я должен отметить, что и на уровне чувств я не понимал ни Олега, ни Сашу. Ибо я никогда не испытывал подобного влечения и не могу в полной мере понять его природу и саму суть. Я, конечно, в состоянии подобрать нужные слова и описать и природу, и суть, но вот почувствовать что-то подобное мне так и не удалось за всю свою недолгую жизнь. Все, что мне удалось почувствовать – это полное одиночество души, звенящую душевную пустоту. Не ту пустоту, в философском смысле, которая являет собой все, которая служит источником всего сущего и явного, а ту пустоту, которая являет собой полное «ничто», которая обрекает на одиночество. И какой бы богатый и разнообразный внутренний мир не родился из этой пустоты он никогда не заменит и малой доли сущего, пусть даже иллюзорного и мнимого, в свою очередь рожденного из пустоты вселенской. Подобную душевную пустоту испытывал и Олег, но только до встречи с Александрой, после их первой встречи все переменилось, его душа и на время безропотный разум поверили в настоящее и искреннее, не сразу переменилось, не сразу поверили, не сразу это поняли, но … Но к этому времени разум Олега стал ставить под сомнение доводы души. Я утверждаю и настаиваю на том, что их влечение (возможно любовь) были взаимными. Но что мешало? Кто мешал? Да, отчасти мешала неуверенность Олега, но лишь отчасти. Его неуверенность не была первичной, она была вызвана переменчивым и загадочным поведением Александры, ее душевными метаниями. А чем, все-таки, были вызваны ее душевные метания? Это я и решил выяснить, тогда – когда перешел сознанием в ее смартфон и увидел … и утаил от Олега. А как это было? А было это просто.

Я с трепетом влюбленного юноши, не имеющего должного опыта и навыков, решил войти своим сознанием в смартфон Александры и попытаться найти там ответы. Я долго готовился к этому ответственному моменту и вошел дерзко и решительно, надеясь проникнуть как можно глубже, до того, как защитные системы ее дорого смартфона вышвырнут меня прочь. Но глубокого проникновения и не потребовалось, ровно тоже самое можно сказать и про Сашу, в это время и в этот вечер не было и не могло идти речи о глубоком проникновении.

Первое что я смог сделать, войдя в смартфон Саши, – это подключиться к его камерам, первое, что смог сделать мужчина в возрасте, обнимающий обнаженную и грациозную 100100011100 – кашлянуть и раздосадовано причмокнуть, с надеждой сжимая ее упругие ягодицы. Первое что я подумал: «вот тебе и девушка – загадка. Очень оригинально, в высшей степени. Такую загадку вовек не разгадать, да и лучше бы никто нам таких загадок и не загадывал». Первое что мог подумать мужчина в возрасте: «опять не встал». Первое что должна была подумать грязная 10001000101001: «слава богу!».

Я должен был возненавидеть эту (эмодзи-киску), но мне от чего-то стало ее очень жаль и если бы я мог заплакать, то я бы заплакал. Мужчина в возрасте тоже готов был заплакать, но он был не из тех, кто умеет проигрывать, он был жаден и считал, что все в этом мире для него и исключительно благодаря этой вере заставил кровь от мозга и даже сердца прилить к другому органу. Они оба что-то почувствовали и Александра, на лице которой все это время была искусственная улыбка, глаза которой не блестели, зрачки которых не расширились, и тело которой не трепетало в предвкушении, опустилась на корточки и … Опустилась она на корточки, не на колени, все-таки, она была гордой.