Смейся, Принцесса!

Теперь я уткнулась в его грудь носом и мгновенно вдохнула знакомые, родные, милые, нежные запахи. Я вдохнула все наши встречи, слова, взгляды, улыбки, прикосновения – все, что было между нами. «Я знал, что придет время, когда мы должны будем расстаться…» В легкие ворвался неуправляемый вихрь чувств, в котором все смешивалось, царапало, шумело и стонало. В ушах продолжал звенеть голос Эдиты Павловны, и я сжала зубы, пытаясь прогнать наваждение прочь. Меня обдало ледяным холодом, а к костям потянулась вечная мерзлота.

«Неправда… Так не бывает… Глупо… Только я должна решать… Почему? О чем они все говорят?.. Тим… Он совсем же другой, не как эти…»

– Ты боишься ее? – прошептала я, медленно поднимая голову.

– Нет. Меня, конечно, сошлют куда подальше, но дело не в этом.

– Куда сошлют?

– В Санкт-Петербург.

– Почему?

– Там мой отец.

– Да, помню, ты говорил… – Я отошла в сторону и обхватила себя руками, борясь с подступившими слезами. Теперь мне требовалось расстояние.

Тим глубоко вздохнул, черты его лица заострились, в глазах появилась мучительная скорбь, дающая некоторую надежду. «Маленькая моя Ланье». Душой и телом я принадлежала ему, так зачем же говорить эти слова, зачем сажать меня на жесткий трон Эдиты Павловны, зачем отдавать меня?!

Взгляд Тима – болезненный, тяжелый – прошелся по мне вверх и вниз, точно сфотографировал и плотно запечатал увиденное в конверт. Я сжала кулаки так, что ногти врезались в кожу.

– Говорил, но я не был откровенен до конца… Мой отец работает управляющим филиала Ювелирного дома Ланье в Санкт-Петербурге. У него хорошие отношения с Эдитой Павловной. Были хорошие, – Тим мрачно усмехнулся. – Теперь, наверное, начнутся проблемы. Хотя твоя бабушка ценит моего отца и никогда не смешивает личное и профессиональное.

– Что?.. Управляющий Ювелирного дома Ланье? – На миг я потеряла дар речи и закрыла глаза. – Почему ты не рассказал раньше?

– Думал, ты посмотришь на меня иначе, если узнаешь об этом. И потом, я всегда был независимым и уже очень давно живу исключительно на те средства, которые зарабатываю сам. Я привык находиться в стороне от своей семьи. – Тим помолчал немного. – Эдита Павловна дала мне слово, что не тронет тебя, если я уеду сегодня и не вернусь.

Не тронет? Прилюдная казнь в зале, состоявшаяся минут двадцать назад, видимо, не в счет…

Мне требовалась передышка, хотя бы небольшая. Как получилось, что я неслась в свою комнату изо всех сил, мечтала о счастье, свободе, а теперь… Наш разговор – ошибка, мы не так должны были поговорить!

– Я не хочу оставаться в тюрьме Эдиты Павловны, я уйду вместе с тобой, – в моем голосе прозвучала твердость. – Принцессы, королевы, принцы – это все не для меня, я другая. Мое детство прошло в деревне за тридевять земель отсюда, понимаешь? Я драила полы, стирала, гладила, таскала дрова и полола грядки!

– Именно потому, что ты другая, твое место здесь, – резко произнес Тим и отвернулся от меня. – Я не могу лишить тебя того будущего, которое тебе предназначено, которое ты заслуживаешь, и я вовсе не тот, кто сможет занять рядом с тобой равное место.

– Не верю, что эти слова произносишь ты. Кто угодно, только не ты! – Я еще крепче сжала кулаки. – Вспомни, как нам было хорошо вдвоем… Ты миллион раз смеялся над барахлом, окружающим нас, ты не считал его важным! Разве нет? Ты слушаешь мою бабушку, а нужно слушать собственное сердце!

– Я никогда не смогу забыть тебя! – выдохнул Тим, и гримаса боли исказила его лицо. – Ты для меня значишь гораздо больше, чем тебе сейчас кажется. Я готов убить любого, кто причинит тебе вред! И я слушаю свое сердце, а не Эдиту Павловну. Дело вовсе не в барахле.

Любовь. Мы не произносили этого слова, а теперь оно и не могло сорваться с моих губ. Если бы я сказала еще хоть что-то, мир померк бы окончательно, превратившись в мятую серую бумагу с лохматыми оборванными краями. Разве возможно просить и умолять в данном случае?

Тим отказался от меня.

Потому что я принцесса и будущая королева.

Потому что он тоже считает, что мое место в доме Ланье, он не стирал преграду между нами, считая ее верной и постоянной. Испытывал ли Тим ко мне любовь или это было иное чувство?

Я подошла к кровати, села и безвольно опустила плечи. Он никогда не собирался строить со мной серьезных отношений – вот та правда жизни, которую я вынуждена была постичь. Я – Ланье.

– Ты должна остаться и многое изменить. А я должен уехать.

– Уходи, – сказала я и добавила: – Прощай.

Вот и все, вот и все, вот и все… Немыслимо, невероятно и так быстро… Так кратко! Желая опереться хоть на что-то, я сделала попытку придвинуть ближе друг к другу объяснения и оправдания, но ничего не получилось, фразы рассыпались и расползались в стороны. Я – Ланье, это окончательная и бесповоротная правда жизни, которую, похоже, понимают все, кроме меня.

Тим отказался от меня.

Я не стала смотреть, как он открыл дверь и вышел, – слишком тяжело. Один не выбрал меня, потому что я бедная, другой – потому что богатая. Смешно…