Смеющаяся Тьма. Книга 2

Я вдруг вспомнил девушку, раскрашивающую в парке деревце, самое настоящее деревце, пробившееся сквозь красную плоть города и протянувшее над ней свои тоненькие, но упрямые ветви. Я вспомнил родник в «Ржавом ручье» — тот выносил из недр земли настоящую воду, богатую железом — воду, принадлежащую Чернолесью, а не городу. В конце концов я подумал о себе: Город не отталкивал меня, наоборот…

— Расскажи, кто ты, — попросил я его. — Откуда ты?

И погрузил пальцы в дрогнувшую тень, как в густую черную воду торфяного озера. По тени пошли едва различимые круги…

— Рик! Не смей!..

Эти слова запоздали: они достигли моего сознания уже после того, как кто-то сильно дернул меня за плечи, опрокинул на спину и сам вместе со мной покатился по камням. Это была Роксана.

— Рик, что ты делаешь? Ты не понимаешь, это опасно! — растерянным, даже немного обиженным голосом произнесла она.

Я поднялся.

— Все в порядке. Со мной ничего не случится.

Я протянул ворожее руку, чтобы помочь ей подняться. Она потянулась к моей руке — и тут же вскрикнула, отдернув пальцы. Я посмотрел на свою ладонь — на той поблескивали капельки темно-красной, маслянистой влаги.

— Рик! — ворожея немедленно вскочила и сделала два шага назад. — Не приближайся ко мне!

— Роксана, в чем дело?

— Стой, где стоишь!

— Это не… — начал я, делая шаг ей навстречу.

— Не подходи! — взвизгнула ворожея.

И с пальцев ее сорвалось маленькое темное заклинаньеце. Оно навряд ли могло принести вред — если бы ворожея не испугалась до смерти того, чего действительно не понимала.

— Роксана, нет!

Магистр Рек попытался перехватить заклинание или хотя бы отклонить его. Но он не успел, и заклинание, похожее на разворачивающуюся в движении змею, устремилось к своей цели. Я только опустил глаза.

— Тебе не стоило делать этого, Роксана, — произнес я.

Мне было жаль. Правда, жаль.

Не причинив мне никакого вреда, заклинание Роксаны в клочья разодрало мою маскировочную ауру.

Ворожея вскрикнула и зажала лицо руками. Тут же со всех сторон послышались пронзительные крики обезумевших от ярости птиц. В считанные секунды площадь превратилась в место смертельного боя. Птицы стекались на площадь со всех сторон. На место одной развеянной птицы спускалась дюжина других. Они визжали, верещали, клокотали; загнутые клювы и длинные когти превращались в самое опасное оружие. А отступать было некуда, нечего было и думать прорваться к ближайшему лазу в подземелья через это проклятое воинство, перья которого, тощие, но тонкие и острые, были сродни лезвиям.

Коротко ругнувшись себе под нос, магистр вскинул голову. Птицы не показываются днем — они не переносят солнечного света. Но до рассвета еще далеко… далеко… Что ж, придется рассвету прийти пораньше!

На ходу скидывая с плеч плащ, Рек скользнул в сторону у самой земли, набросил его на Оксану и что-то коротко приказал Эрику. Сам же он, уклоняясь от атак красных птиц, подался в сторону скульптуры в центре площади. Двигался он как ветер. Мягко и мощно. Ничто не могло остановить его.

Магистр добрался до скульптуры и стал карабкаться по ней вверх, как по скале карабкается ловкая маленькая ящерица. При этом магистр менялся. Серая форма Цитадели выцветала на глазах и становилась белой, но это был не мягкий, нежный белый цвет, яркий, пронзительный, почти звенящий белый. Потом его форма раздалась на спине, и воздухе вычертились два сияющих полукруга. Взобравшись на верхушку скульптуры, магистр вцепился пальцами в рельеф и раскрыл крылья, длинные и заостренные, как у чайки. В следующий миг он с силой оттолкнулся от опоры и взмыл в воздух — туда, где солнечные лучи уже выскользнули из-за горизонта и теперь царапали небо.

В мгновение ока город озарил ярчайший солнечный свет. С земли можно было увидеть лишь золотистую точку, сияющую в вышине, но площадь уже полосовали широкие огненные лучи, отраженные острыми крыльями.

Птицы подняли оглушительный рев и бросились врассыпную. Те, которым не удавалось уклониться от падающих с неба пылающих лучей, превращались в пепел. Остальные кидались по направлению к ближайшим подворотням, но только единицам из сотен удавалось спастись. В считанные минуты площадь оказалась почти пустынной: на ней не осталось никого, кроме Роксаны, все еще спрятанной под плащом Река, Эрика, стоящего на коленях рядом с ней, и Джена, зачарованно смотрящего вверх. Ветер забивал оставшийся от птиц пепел в трещины между камнями.

Наконец сияние стало стихать: магистр возвращался на землю. Он сложил и спрятал крылья еще до того, как опустился на площадь.

— Как Роксана? — спросил он.

Ворожея отняла ладони от заплаканного лица.

— Ребята… Я не вижу ничего… — прошептала она.

— Не бойся. Это пройдет, — заверил ее Рек.

Но Роксана не успокоилась, наоборот: разревелась пуще прежнего. Магистр плотнее укутал ее в свой плащ, поднял на руки. Вскоре площадь опустела окончательно.