Смеющаяся Тьма

Я откинулся на диван, расслабился и стал потихоньку тянуть силу из Потока. Хорошо было бы принять ванну, но я могу потерять счет времени и опоздать, а Елена требует строгого соблюдения дисциплины. Во Дворце мне нужно быть в половине десятого, несмотря на то, что дежурство начинается только в десять. Это было что-то вроде почетного караула: дежурить во Дворце ночью. Традиция, сохранившаяся со времен Великой войны, когда на Дворец действительно мог кто-то напасть…

Я стал задремывать, но к реальности меня вернул голос Лая.

— Рик, что случилось у вас с Хельгой? — строго спросил он, материализовавшись в кресле напротив. Он был прям и невозмутим, как всегда. Я сел.

— А что?

— Я видел ее расстроенной. Это не мое дело, но я позволю себе отметить, что с твоей стороны это невежливо.

— Невежливо?

— Хотя бы так.

— Лай, как тебе объяснить…

— Мне не нужно ничего объяснять. Скорее наоборот: я могу объяснить что-то, если ты захочешь меня слушать.

Я молчал в ожидании. Почему-то мне казалось, что сейчас Лай обязательно должен закурить. Но он не закурил. Он ждал вопроса. Наконец я решился.

— Что такое Хельга?

Лай ответил не сразу. Он отвел взгляд в сторону, и чувствовалось, что перед его мысленным взором проплывают картины давно минувших лет… тысячелетий.

— Я не стану говорить тебе, что такое Хельга вообще. Со временем ты поймешь это сам. Я скажу, что она для меня, — произнеся это, он замолчал ненадолго, а потом продолжил: — Когда-то мое существование тяготило меня. Я жил лишь потому, что ничто не уничтожало меня. Это длилось довольно долго. Так долго, что я успел забыть, что было до этого. Когда появилась Хэлгерда, я ухватился за нее, как за последний смысл… — Он посмотрел на меня. — Я люблю Хельгу. Но не так, как люди любят друг друга. Ты, наверное, и сам уже понял, что мы любим иначе.

— А что случилось после того, как вы с Хельгой ушли искать силу?

— Мы прошли великое множество миров, — с готовностью ответил Лай. — В каждом мы проживали по целой человеческой жизни, иногда меньше или больше. Мы исследовали каждый мир в поисках силы, которая дала бы нам независимость. Однажды мы нашли ее. Хельга нашла. На самой окраине Вселенной она встретила нечто, которое раскрыло ей секрет. Секрет, как совершенно любое существо может стать для самого себя источником практически беспредельных возможностей. Секрет черпать силу не откуда-то извне, из глубин себя. Знание древнейших демиургов. Хельга поделилась этим знанием с нами. Потом мы вернулись в этот мир. Теперь мы правим им. Ты это хотел знать?

— Не уверен.

— Хороший ответ, — кивнул Лай. — Но не надо смотреть на меня так, как будто бы ты никогда не подозревал ничего подобного. Мы позволяем этому миру развиваться так, как он хочет, мы допускаем даже некоторое противостояние себе — так у людей сохраняется иллюзия свободы воли. Мы поступили так, как собирались когда-то; мы решили, что могущество — это не повод отказываться от номинальной власти. Но на самом деле мы занимаемся только тем, что в критические моменты не даем этому мирку рухнуть. Не то, чтобы нам его жаль — мы всегда можем уйти в любой другой мир, и он не оттолкнет нас, не попытается уничтожить, как отталкивал и уничтожал всех, отправлявшихся искать силу до нас. Но этот мир — когда-то он был нашей отправной точкой, он дорог нам как память. И потом, кроме нас, больше некому позаботиться о нем.

— А как же… боги?

— Боги? А ты веришь в них?

— Странный вопрос.

— Не спорю. Так что же, ты веришь в них?

— А они существует? — я старался поддерживать разговор, не глядя на Лая.

— Как тебе сказать… Ты ведь уже познакомился с Исайей. Он стал вторым отступником, первым союзником Хельги. Он отправился с нами для того, чтобы найти Бога и убить его. Ты знаешь, как он расстроился, когда доподлинно выяснил, что его нет?

— Так значит… богов нет?

— Не богов, Рик. Бога. Того самого, изначального, первосущего Бога, который должен был создать это все.

— Так что же — его нет?

— Этот Бог существует лишь субъективно. Для Исы Бога нет. А для тебя — я не знаю. Попробуй проверить, если хочешь. Что же касается остальных богов, то они зависят от людей еще больше, чем мы зависели когда-то: люди обеспечивают их существование. Мало кто из них может что-то сделать для мира, и привязаны они к нему сильнее, чем мы. Подумай об этом как-нибудь, — Лай бесшумно поднялся с кресла. Вдруг голос его поледенел: — И не смей обижать Хельгу. Я не посмотрю на то, что она тебя простит через пару минут. Я более памятлив, чем она.

Он исчез. Канул в Поток, повернувшись ко мне спиной, — кажется, он собирался куда-то идти. Наверное, править миром…

Верить в это все? Или не верить? А какая разница: истина существует вне зависимости от того, верю я в нее или нет. Обидно немного, но что же делать…

— А, вот ты где! — послышался другой голос. Через комнату шел Иса. — Ты зачем расстроил Хельгу? Повторится такое — набью морду! — сказал он и, не дожидаясь моего ответа, исчез, промазав мимо двери.