Смеющаяся Тьма

Обучив меня этим приемам, Хельга запретила мне ими пользоваться. Нет, не строго запретила, конечно же — если бы она хотела, чтобы я не лакомился время от времени человеческими страстишками, я бы не делал этого. Я не пошел бы против ее воли. Но как-то раз Хельга туманно намекнула, что каждый из нас может оказаться там, где пить силу будет просто не из чего. Рассчитывать придется только на самого себя. Я не понял, что она имела в виду, но принял ее слова к сведению.

По этой же причине Хельга заставляла меня заниматься изготовлением всяческих безделушек. В процессе изготовления они напитывались силой, завершающим этапом становилось какое-нибудь заклинание, и обыкновенный браслетик, сплетенный из ниток, превращался, например, в мощнейший охранный амулет. Один такой даже кровью моей оказался пропитан, потому что я все пальцы стер, пока плел его из льняных ниток. Никогда не думал, что займусь рукоделием. Проще было бы купить какой-нибудь артефакт, какие изготовлялись в больших количествах для начинающих магов. Но где вы видели демона, скажем, с волшебной палочкой? Вот и я о том же.

Пару раз я попробовал расспрашивать Хельгу о Потоке. Она отвечала мне, но я почти ничего не понимал, и Хельга, бросая это неблагодатное занятие, переходила на другие темы. Я немного обижался на нее: мне, может быть, хотелось познавать тайны мироздания, а она… Она вместо этого морщилась, говорила, что я сам все пойму, когда войду в Поток, а так объяснять бесполезно, и заставляла меня заниматься всякой ерундой. Например, отращивать ногти. А ногти постоянно ломались, поэтому приходилось ускоренно подращивать их. Пальцы от этого свербело так, что я был готов их откусить.

Справедливости ради нужно сказать, Хельга также учила меня наблюдать и анализировать то, что я видел. Всего через несколько дней занятий с ней я со стыдом вспоминал, как приходил в восторг от одной разноцветной тени на несколько сотен серых людей. Теперь я знал, что серые ауры людей тоже не совсем серые. Серый — их основной цвет и иных цветов они иметь не могут, но зато у самого серого существует огромная палитра оттенков, начиная от каких-нибудь флуоресцентно-зеленых и заканчивая черно-фиолетовыми. Эти цветные оттенки серого передают мельчайшие изменения в человеческом настроении, но они всегда остаются лишь цветными оттенками серого. А вот у практикующих магические искусства ауры состоят из собственно цветов. Как правило, у каждого есть свой доминирующий цвет — у светлых это желтый, светло-зеленый, оранжевый, золотистый, красный или их сочетания, у темных болотно-зеленый, синий, фиолетовый. Но великолепные радужные переливы, которые рождают их ауры, тоже не более чем комбинации оттенков доминирующего цвета. У большинства магов, особенно тех, у кого нет лицензии, поверх собственной ауры, словно плащ, накинута еще одна, человеческая — для маскировки. Хельга мне показала, как это выглядит, но сам я создать такую еще не мог. А еще она сказала, что самые могущественные маги носят по две иллюзорные ауры или одну, но зато настоящую, заживо содранную с человека, чтобы их подлинное обличие нельзя было разглядеть, — но этих, как правило, выдают совершенно другие вещи.

В общем, практикующих магические искусства в нашем городе оказалось гораздо больше, чем я мог предположить. Но настоящим откровением для меня стало то, что едва ли не треть населения его составляла нежить. Все они имели вполне человеческий вид. Многие из них ауры имели тоже человеческие — только не настоящие, а заказанные у магов, как мне объяснила Хельга. Настоящие же их ауры были удивительными. Представьте себе капельку воды, принявшую форму человеческого тела. А теперь представьте, что эта капелька не только двигается и соприкасается с предметами, не теряя своей правильной формы, но и переливается всеми оттенками. Как мыльный пузырь в форме человеческого тела, только еще красивее: оттенки не только на поверхности, но и внутри. Впрочем, среди нежити есть те, у которых в этой удивительной прозрачности есть настоящие цвета. Это, как правило, прислуга или охрана магов: Хельга сказала, что маги не любят человеческое общество, а нежить долговечнее, выносливее и преданнее. Среди хельгиных кошек было несколько имеющих собственные ауры, в которых трепетали сочные черные ниточки. А один раз, на окраине города, я случайно увидел совсем еще маленького альрауна, у которого в ауре метался ослепительно-белый огонек. Даже у светлых магов я таких не видел. От меня это существо шарахнулось мгновенно, но не из-за страха. Здесь было что-то другое. Дедушка, кстати, имел ауру бежево-перламутрового оттенка.

— …Бедный оборотень и деньги лекарю предлагает, и припугнуть его пытается, а тот — ни в какую. Оборотень наконец взмолился: «Что же ты за изверг такой? — говорит. — Почему несчастного хромого оборотня вылечить не хочешь?» Лекарь тут не выдерживает, вскакивает: «Да потому что я людей только лечить умею! А лекарь для животных на соседней улице живет!» Ха-ха… Ну, как тебе история?