Смеющаяся Тьма

Они моментально окружили нас, скользя в темноте быстро, бесшумно, устрашающе-красиво. Резким движением Колен сунул меня себе за спину и выставил вперед руки. Я не знал, что он собирается делать, но почему-то чувствовал, что в этом нет смысла. Он с ними не справится. Если бы нас нужно было поймать — возможно, у нас бы еще что-то получилось. Но никто не собирался ловить нас. Задача перед этими существами была поставлена предельно простая: уничтожить. До Колена им не было никакого дела — они пришли за мной. И они не принадлежали к нашему миру. От них исходил какой-то совершенно особенный запах, не ощутимый человеческий обонянием. Но я его почувствовал… И вот тут мое сознание сдалось. Я понял, что нужно делать.

Мир вдруг стал непривычно четким. Воздух вокруг меня стал накаляться, сжиматься в невидимый, но непроницаемый купол. Я создавал его для защиты. Но было у него и иное применение. Если ты создаешь и контролируешь такой купол, надетый на кого-то другого, тебе ничего не стоит сжимать его до тех пор, пока заключенный внутри него не превратиться в кучку спрессованного мяса. Мертвого мяса, разумеется.

Они не сразу поняли, что происходит. А когда поняли, со страшным раскатистым рыком попытались разорвать накрывшие их купола. Зря: из них можно выскользнуть, но только если ты маг высшей категории. Но разорвать их не получится ни у кого. У этих тоже, разумеется, ничего не получилось. Может, по сравнению с обыкновенными людьми они и были сверхсуществами. Но по сравнению со мной они были ничто.

Они кричали громко, но не долго. Вскоре от них не осталось ничего, кроме аккуратных тефтелек. Колен, оцепенев, какое-то время таращился на них, потом взглянул на меня.

— Рик!

Он был не то удивлен, не то шокирован. Смотрел он на меня так, словно размышлял: продолжать попытки спасти меня или самому меня уничтожить от греха подальше… Хм. То есть, попытаться уничтожить.

— Чего тебе, Колен?

Какую-то долю секунды я искренне не понимал, зачем мне этот мальчишка, если я в одиночку могу разогнать всех магов этого городка, особо при этом не напрягаясь. Но уже в следующий миг чье-то чужое сознание стало отступать и гаснуть, и мир потерял четкость контуров и глубину резкости, а я снова был собой — перепуганным и ничего не понимающим собой, которому без мальчишки никак. Кажется, он понял это. И снова схватил меня за руку.

— Бежим!

Да, разумеется. Бежим… Бежим… Опять бежим…

Допустим, все это действительно происходит со мной. Но почему такое странное ощущение — будто бы сознание выворачивается наизнанку, а следом за ним — и целый мир?!.

Когда мы ныряли в темную арку, позади снова послышались эти странные звуки — словно в движение приходил какой-то огромный механизм. Они были тяжелые и жуткие. Такое, наверное, можно было бы услышать в утробе парохода. Я попытался обернуться, посмотреть, что там происходит, но Колен резко дернул меня.

— Рик, ты что! Это же Мрак! — воскликнул он. Механические звуки, уже вроде бы оставшиеся позади, вдруг стали стремительно приближаться. Колен, промычав сквозь зубы какие-то проклятия, коротко пояснил: — Он пришел, чтобы пожрать плоть существ, которых породил… А тот, кто приготовил ему обед, вдвойне лакомый кусочек! — добавил он, и в голосе его отчетливо прозвучал сарказм. А я-то думал, откуда в моей голове такое вкусное сравнение с тефтелями… — Нормальные маги калечат его слуг, но стараются не убивать. А ты, Рик… Как всегда! Шевели ногами! Быстрее!

Не мог я быстрее шевелить ногами. Я не железный. От этой сумасшедшей беготни у меня перед глазами уже черные круги плавали. Я передвигался только потому, что Колен тащил меня за руку. Слишком много событий для одного вечера… То есть, ночи.

Были какие-то дворы, потом широкая пустая освещенная улица. Я двигался еле-еле, но мир почему-то двигался еще медленнее. Я сам себе напоминал тряпичную куклу, которую тащит за собой бегущий по улице мальчишка. Я слышал только тяжелые механические звуки. Они догоняли.

— Нет, по земле нам не уйти, — процедил Колен. — Готовься.

К чему, интересно?.. К чему еще?..

Передвигаться вдруг стало еще труднее. Я уже не разбирал, где нахожусь, я весь обратился в слух, мысленно оценивал расстояние, разделяющее нас, и с ужасом признавал, что оно сокращается. Я почему-то был уверен, что этому существу мне противопоставить нечего.

Колен неожиданно остановился, я наткнулся на него. Как вспышка, возник мост и берега темного канала. На парапете лежал смерзшийся снег. А там, позади нас, у начала подъема на мост, двигалось что-то темное, аморфное.

— Прости, Рик, — сказал Колен.

И я, получив мощный толчок между лопаток, полетел через перила.

Воздух ударил под грудь, проломился, но тут же сросся, выпрямился, выгнулся — и подбросил вверх. Поздние сумерки превратились в серый непогожий день. Где-то далеко внизу поплыли в сторону и мост, и замерзшая река, и набережные каналов, и серый язык залива, высунутый холодным морем. А над самым моим ухом послышались взмахи сильных, упругих крыльев. Моих собственных.