Смеющийся Христос

И вот Иуда подступил к нему близко-близко, выгнулся так, чтобы смотреть на Данилу снизу вверх, и елейно пропел:

– Пойдем с нами, римлянин… – злыми, прыгающими глазами Иуда буквально разрезал Данилу на части и еще через пару секунд добавил: – Нам ведь есть о чем поговорить, правда?

Данила отрицательно помотал головой. Это получилось как-то само собой, спонтанно.

Тут же двое, не сговариваясь, взяли Данилу под руки и поволокли вниз по улице.

– Ты мне скажи честно, – грубо, словно вместо глотки у него была старая водосточная труба, шепнул ему на ухо Иуда, – ты ведь не умер тогда, да? Не умер?

Данила повернул к нему голову. Растрепанные волосы, косматые брови, синяки под глазами. борода и усы прятали в зловонном рту Иуды несколько уцелевших зубов. Но больше всего Данилу потрясли глаза. Масляные глаза Иуды горели как у сумасшедшего – не то от ужаса, не то от возбуждения.

– Почему ты сказал тогда Иоанну, что Иосия – Бог? – продолжал шептать он на ухо Даниле, обдавая его едким запахом прогорклого масла. – Я у него выведал. Он мне сам признался, что ты такое говорил…

– Говорил, – кивнул головой Данила.

– А откуда ты знаешь? Не потому же, что он тебя воскресил, ведь так? – Иуда пытливо прищурил один глаз. – Тебя ведь потом… того. Да? Ты не умирал, так?

– Что ты спрашиваешь у него? – встрял в разговор Лазарь. – Если бы Иосия мог оживлять мертвых, зачем бы тогда мы устраивали все это представление с моей смертью и воскрешением?!

– Просто я должен все выспросить у него, Лазарь! – огрызнулся Иуда. – Не мешай! Римлянин, – снова обратился он к Даниле, – почему ты назвал Иосию – Иудейского Царя – Богом? Ты смеялся? Лукавил? Издевался над нами? Скажи – так?

– Нет, – прошептал Данила, чувствуя животом какой-то звериный ужас от этих вопросов.

– Может, тогда ты больной? – не отставал Иуда. – Какой еще римлянин может назвать Иудейского Царя Богом?.. И почему Иосия сказал про тебя, что ты знаешь тайну его смерти и смеха? Отчего он умрет, римлянин? Скажи мне. Когда это будет? И отчего мы будем смеяться? От радости ли, что он умер?

– Иуда, ты считаешь его пророком? – недовольно покосился на него один из тех, кто вел Данилу, держа под руку.

– Я просто расспрашиваю его, Варфоломей, – притворно заискивающим тоном пропел ему в ответ Иуда. – Могу я поговорить с римлянином?

– Можешь, можешь! – недовольно пробормотал Варфоломей.

– Ну так ответь же, добрый римлянин… – продолжал Иуда. – Скажи нам. Мы все добрые люди и любим Иосию. Скажи: будем ли мы смеяться от радости, когда он умрет?

– Куда вы меня ведете? – Данила, до сих пор пребывавший в растерянности, почувствовал вдруг какую-то поднимающуюся в нем силу.

– А ты ответь, и я скажу… – прохихикал Иуда. – Мы будем смеяться от радости, когда Иосия умрет, или как?

– Когда он умрет, ты наложишь на себя руки, – ответил Данила, не отводя глаз. Он буквально проткнул взглядом бегающие, словно шарики-раскидайки, глаза Иуды.

– А! – воскликнул тот словно от внезапной боли, оступился и чуть не упал.

Все же, как будто бы не заметив этого, продолжали идти дальше.

– Любишь ты мистику, Иуда! – рассмеялся Варфоломей. – Допытываешься там, где не надо! Вот и получил по заслугам. Этот римлянин, видно, большой шутник! Поболтаю с ним, пока вы будете лясы точить! Не все же нам быть в рабстве у римлян, пусть и они узнают, каково это! Сейчас все переменится… Пусть привыкает.

Поплутав по узким извилистым улочкам, группа, в которой невольно оказался Данила, дошла наконец до большого дома. Даже снаружи, несмотря на отсутствие каких-либо вывесок, он производил впечатление некоего учреждения или места общественных собраний.

Иуда постучал в дверь. Им отперли и без особых расспросов – Иуде достаточно было назвать свое имя – пропустили вовнутрь.

Помещение освещалось тусклыми лампадами. Здесь было много людей, по всей видимости разных сословий. Одни что-то оживленно обсуждали друг с другом, горячились, о чем-то спорили. Другие, напротив, стояли в глубокой задумчивости, словно в забытьи. Третьи, чего-то ожидая, нервно ходили взад-вперед. Все очень суетно, истерично.

Создавалось впечатление, что это какой-то революционный штаб, ведущий подготовку к финальному сражению – насильственному захвату власти. То и дело кто-то из толпившихся здесь людей поднимался на второй этаж, а кто-то бегом спускался оттуда и стремглав покидал дом, захватив с собой еще нескольких человек.

Иуда и Петр, а также еще трое из тех, что пришли вместе с Данилой, поднялись наверх. Самого Данилу усадили на небольшую скамью. Варфоломей уселся рядом. Двое других сопровождающих, чьи имен Данила не знал, остались стоять.

– Иосия здесь? – тихо спросил Данила. Варфоломей посмотрел на него как на умалишенного.

– Иосия?.. – протянул он. – Здесь?! Нет.

– А что здесь происходит? – Данила кивнул головой в сторону снующих туда-сюда людей. – Это какой-то заговор?

– Ты лазутчик, что ли? – нахмурился Варфоломей. – Или дурак?

– Просто хочу понять, – спокойно ответил Данила.