Смеющийся полицейский

«Интересно, хватит ли у тебя нахальства вернуться той же дорогой», — подумал Кристианссон, а вслух сказал:

— Можешь одолжить мне десять крон?

Квант кивнул, вынул бумажник из внутреннего кармана и, не глядя на коллегу, протянул ему банкнот. Одновременно он принял решение. Если он пересечет границу города и проедет по Норра-Сташенсгатан пятьсот метров в северо-восточном направлении, они только две минуты будут находиться в пределах Стокгольма. Потом они смогут повернуть на Евгениавеген, проехать по территории больницы, через Хага-парк и мимо кладбища, а там уже рядом полицейский участок. При этом объезд будет закончен, а шансы напороться на что-нибудь окажутся минимальными.

Автомобиль въехал на территорию Стокгольма и свернул влево на Норра-Сташенсгатан.

Кристианссон сунул десятку в карман и зевнул. Потом, щуря глаза, всмотрелся в дождь и сказал:

— Там бежит каналья какая-то.

Кристианссон и Квант были родом из Сконе и иногда путали порядок слов в предложении.

— У него есть собака, — заметил Кристианссон, — и он нам машет.

— Это не мой участок, — сказал Квант.

Человек с собакой, крошечным песиком, которого он буквально тащил за собой через лужи, выскочил на проезжую часть и преградил путь автомобилю.

— Черт бы его подрал, — пробормотал Квант и затормозил.

Он опустил боковое стекло и закричал:

— С чего это вы вздумали выскакивать на проезжую часть, да к тому же так неожиданно!

— Там… там стоит автобус, — сказал человек, с трудом переводя дыхание, и показал в глубь улицы.

— Ну и что?! — почти завизжал Квант. — Как вы можете так обращаться с собачкой! Бедное животное!

— Там… там произошло несчастье.

— Ну ладно, поглядим, — нетерпеливо сказал Квант. — Прошу посторониться. — Он двинулся с места. — Кроме того, прошу в следующий раз так себя не вести! — крикнул он через плечо.

Кристианссон выглянул в окно.

— Да, — сердито сказал он. — Автобус выехал на тротуар. Двухэтажный.

— Свет горит, — объявил Квант. — Передняя дверь открыта. Погляди, что там случилось.

Он остановился позади автобуса. Кристианссон открыл дверцу, машинально поправил портупею и сказал сам себе:

— Ага, ну и что тут происходит?

Так же, как и Квант, он был в высоких ботинках, кожаной куртке с блестящими пуговицами, с пистолетом и дубинкой на поясе.

Квант остался в автомобиле и наблюдал, как Кристианссон флегматично направляется к передней двери автобуса.

Он видел, как Кристианссон ухватился за поручень, неловко встал на ступеньку, чтобы заглянуть внутрь, потом вдруг отшатнулся и присел, одновременно потянувшись правой рукой к кобуре.

Квант отреагировал быстро. Ему хватило нескольких секунд, чтобы включить прожектор и мигалку.

Кристианссон все еще стоял, согнувшись, у автобуса, когда Квант рывком открыл дверцу и выскочил под дождь. Он уже успел вытащить и снять с предохранителя свой семизарядный «вальтер» калибра 7,65 и даже взглянуть на часы: они показывали тринадцать минут двенадцатого.

IV

Первым, кто прибыл на Норра-Сташенсгатан из управления полиции, был Гюнвальд Ларссон.

Он сидел за своим письменным столом в управлении полиции на Кунгсхольмене и просматривал какой-то рапорт, в котором невозможно было разобраться, причем делал это с отвращением и, наверное, уже в десятый раз. Одновременно он размышлял над тем, когда эти люди уйдут домой.

Понятие «эти люди» охватывало среди прочих начальника полиции, его заместителя, а также множество различных руководителей и комиссаров, которые после благополучно закончившейся демонстрации болтались по лестницам и коридорам. Как только эти персоны решат, что рабочий день удачно завершен, и уберутся, он сделает то же самое, причем как можно быстрее.

Зазвонил телефон. Ларссон скривился и взял трубку.

— Ларссон слушает.

— Это центральная диспетчерская. Патрульный автомобиль из Сольны обнаружил на Норра-Сташенсгатан автобус, в котором полно трупов.

Гюнвальд Ларссон взглянул на электрические настенные часы, которые показывали восемнадцать минут двенадцатого, и сказал:

— Каким образом патрульный автомобиль из Сольны мог обнаружить автобус, полный трупов, в Стокгольме?

Гюнвальд Ларссон был ассистентом полиции. Из-за несносного характера в управлении его недолюбливали. Действовал он, однако, быстро и решительно и первым явился на место происшествия.

Он остановил машину, поднял воротник плаща и вышел под дождь. Красный двухэтажный автобус стоял поперек тротуара, пробив забор из стальной сетки. Передняя часть автобуса была смята. Кроме него, Гюнвальд Ларссон увидел черный «плимут» с белой полосой и надписью «Полиция» на дверцах. Стояночные огни у него были включены, а в конусе света, который давал прожектор, стояли два полицейских в униформе с пистолетами в руках. Оба казались неестественно бледными. Одного из них стошнило прямо на кожаную куртку, и он сконфуженно вытирал ее мокрым платком.

— Что здесь произошло? — спросил Гюнвальд Ларссон.

— Там… там внутри много трупов, — ответил один из полицейских.

— Да, — добавил другой. — Вот именно. И много отстрелянных гильз.

— Один из людей еще подает признаки жизни.

— Там есть один полицейский.