Смеющийся труп

– Доминга в этом замешана, Дольф, так или иначе. Не знаю почему и не знаю, почему она потеряла контроль над зомби, но она в этом замешана.

– Я получу ордер, – сказал Дольф.

– Наш брат в синем сказал, будто ты говорила ему, что ты из полиции, – вставил Зебровски.

– Я сказала, что я из вашей команды. Я никогда не говорила, что я из полиции.

Зебровски усмехнулся:

– М-мм. Ну-ну.

– Сегодня ночью ты в безопасности? – спросил Дольф.

– Я думаю, да. Сеньора не хочет вступать в конфликт с законом. К плохим ведьмам отношение такое же, как к плохим вампирам. Это автоматически означает смертный приговор.

– Потому что люди их слишком боятся, – сказал Дольф.

– Потому что некоторые ведьмы слишком легко переступают черту.

– А что насчет королев вуду? – ухмыльнулся Зебровски.

Я покачала головой:

– Не знаю и знать не хочу.

– Ну что ж, мы пойдем, а ты немного поспи, – сказал Дольф. Он поставил пустую кофейную чашку на стол. Зебровски еще не допил, но тоже поставил чашку и пошел за Дольфом.

Я проводила их до дверей.

– Я дам тебе знать, когда получу ордер, – сказал Дольф.

– Ты не можешь добиться для меня разрешения осмотреть личные вещи Питера Бурка?

– Зачем?

– Есть только два способа потерять контроль над зомби, которые могут привести к таким ужасным последствиям. Первый: у аниматора достаточно власти, чтобы оживить зомби, но недостаточно, чтобы им управлять. Доминга в состоянии управлять всем, что она может оживить. Второй: вмешательство кого-то, приблизительно равного по силе. Своего рода поединок. – Я посмотрела на Дольфа. – У Джона Бурка хватило бы на это сил. Возможно, если я окажу Джону услугу, возьму его посмотреть личные вещи брата, – ну, вроде как для того, чтобы он сказал, все ли на месте, – возможно, он как-нибудь проговорится.

– Доминга Сальвадор на тебя уже нагадила, Анита. Не хватит ли с тебя на эту неделю?

– Хватит на всю жизнь, – сказала я. – Но надо же что-то делать, пока мы ждем ордера.

Дольф кивнул:

– Ладно. Я это устрою. Позвони завтра утром мистеру Бурку и назначь время. Потом позвонишь мне.

– Будет сделано.

В дверях Дольф на мгновение остановился.

– Береги себя.

– Всегда, – сказала я.

Зебровски наклонился ко мне и сказал:

– Симпатичные пингвинчики. – Я поняла, что когда в следующий раз я встречусь с охотниками за привидениями, всем уже будет известно, что я собираю игрушечных пингвинов. Моя тайна была раскрыта. Зебровски разболтает ее всем, кого увидит. По крайней мере, он предсказуем.

Приятно знать, что есть еще кто-то, чьи действия нетрудно предугадать.

18

Мягкие игрушки не приспособлены для плавания. Те два пингвина, которых я замочила в ванне, погибли безвозвратно. Может быть, попробовать пятновыводитель? Запах в квартире стоял такой плотный, что казалось, въелся уже навеки. Я оставила экстренное сообщение на автоответчике службы бытовых услуг. Не стала особенно вдаваться в подробности, не хотела их спугнуть.

Я собрала сумку. Две смены одежды, Зигмунд с почищенным брюхом, папка на Гарольда Гейнора – вот, собственно, и все, что мне нужно. Еще я взяла оба пистолета: “файрстар” во внутрибрючной кобуре, браунинг под мышкой. Ветровка скрывала браунинг от посторонних глаз. В кармане куртки лежали запасные обоймы. Всего в обоих пистолетах было двадцать два патрона. Двадцать два выстрела. Почему я не чувствую себя в безопасности?

В отличие от большинства ходячих мертвецов, зомби не боятся солнечного света. Они его не любят, но могут потерпеть. Доминга могла приказать зомби убить меня при свете солнца так же просто, как при свете луны. Она не смогла бы оживить зомби до наступления ночи, но если она заранее подготовилась, то могла на кануне оживить сразу несколько зомби про запас. Жрица вуду в роли предусмотрительного палача. Мне оставалось только уповать на судьбу.

На самом деле я не думала, что у Доминги в засаде прячутся запасные зомби. Но как бы там ни было, с утра у меня была настоящая паранойя. Параноик – второе название долгожителя.

Я вышла в коридор и огляделась по сторонам, как будто переходила дорогу. Ничего. Никаких ходячих трупов. Никого тут нет, трусишка. Единственным звуком был тихий шелест кондиционера. Я довольно часто возвращалась домой на рассвете и знала, какая здесь бывает тишина. Я подумала об этом и почувствовала, что рассвет уже близко. Я не смотрела на часы и не выглядывала в окно, а просто инстинктивно это поняла. Есть такой древний инстинкт, который выработали наши пещерные предки-солнцепоклонники.

Большинство людей боятся темноты из-за неопределенности. Они боятся того, что там может прятаться. Но я оживляю мертвых. Я убила больше дюжины вампиров. Я знаю, что там может прятаться. И я боюсь этого, хотя говорят, что люди боятся неизвестности. Но неведение – благо, когда знание настолько страшно.