Смеющийся волк

— Значит, так. Отплываем через час. До того времени никакой работы вам не будет. Спрячетесь, где я скажу, чтобы никто вас не нашёл. Можете рассматривать важные грузы… Если кто придёт и вас станет расспрашивать, прикинетесь детьми пассажиров: мол, играли и сюда забрели. Тут не очень-то разберёшь, кто есть кто, так что всё нормально. Если вас пригласят в каюту третьего класса к пассажирам, идите спокойно, а через некоторое время возвращайтесь сюда. После отплытия будете заниматься подносом угля, чисткой гальюнов и мытьём душа. Ещё надо будет отсюда доставлять пассажирам одеяла и продовольствие. Если кого из пассажиров вырвет, это всё ваша забота. Ночью будете работать, днём здесь же будете спать. Ясно? Всего-то три ночи. Не успеешь оглянуться, как прибудем в Симоносэки. До того чтобы не сметь нарушать мои инструкции, самим никуда не рыпаться! Так, идите сюда. Вон там, за грузом будут ваши спальные места. Чтоб отсюда никуда не уходить и голоса не подавать!

Мужчина при этом показывал на штабель ящиков потемнее прочих на вид. Ящики были в форме параллелепипеда, с длиной торца сантиметров тридцать. Они были уложены по пять штук друг на друга. Не решаясь спросить, что находится в ящиках, Реми и Капи, как было приказано, направились к штабелю. Рядом громоздилась гора джутовых мешков — наверное, с продовольствием. Когда они пролезли в щель между мешками и ящиками, позади штабеля обнаружилась ниша примерно в квадратный метр.

— Свернитесь там в клубок и не вылезайте, кто бы ни пришёл, — отрубил мужчина, когда Реми посмотрел на него, высунувшись из щели, затем резко повернулся и ушёл.

Капи и Реми, вздохнув, переглянулись.

— Вот чёрт! — сказал Реми. — Ладно, давай пока присядем.

Они сели рядышком на пол, прислонившись спинами к ящикам. Пол был грязный, покрытый чем-то шершавым, вроде порошка, усыпанный гвоздями и обрывками сеток.

— Как тесно! И жарко! И пахнет так! Машинным маслом, что ли? — насупившись, прошептал Капи.

— Тут, наверное, машинное отделение недалеко. Может, этот груз — контрабанда? И этот тип, наверное, порядочный мерзавец.

Ещё раз вздохнув, Реми обхватил колени и положил на них подбородок.

— Он сказал никуда отсюда не высовываться, но надо же когда-нибудь в уборную ходить, — заметил Капи… Интересно, поесть нам что-нибудь дадут? А то уже под ложечкой сосёт. Надо было хоть поесть, что ли, перед тем как на эту посудину лезть.

— Не может быть, чтобы совсем ничего не дали. Пока лучше здесь сидеть тихонько и не рыпаться, так что успокойся.

— Здесь, наверное, мыши есть. Если тебя мыши покусают, можно заразиться — не холерой, а другими страшными болезнями вроде тифа или чумы.

От этого предупреждения Реми невольно прыснул.

— Значит, ты считаешь, что мы теперь на чумной корабль попали? Ну, вообще!.. Что у нас там ещё хорошего осталось? Малярия, вроде, обычная болезнь, не заразная. Есть ещё оспа, жёлтая лихорадка и радиация. Да ладно! Если рассудить, то самое опасное на свете всё равно само «человечье логово». Конечно, радиация и разные там бациллы — это тоже страшно, но уж как человек мучает человека!..

Из-за ящиков послышался звук торопливо приближающихся шагов. Реми и Капи замолчали, сжавшись в комок. Несколько человек двигались в их направлении, перекидываясь короткими репликами: «Вон там!» — «Тихо! Ещё немного!» — «Нет, не так!» — «Ещё, ещё!..»

Вдруг шум послышался совсем рядом, прямо из-за штабеля ящиков, и в тот же миг пол задрожал. Но люди, работавшие по ту сторону ящиков, похоже, на шум не обращали внимания. Реми и Капи тоже успокоились. Ничего с кораблём не случилось. Это, наверное, запустили моторы перед отплытием. На таком пароходе моторы были, наверное, громадные.