— Появились газеты?
— С понедельника. Держите… Два франка… Спасибо. Не ходите к Новому мосту. Немцы стреляют по баррикаде. Сейчас бандиты на автомобиле с буквами ФВС обстреляли патриотов, двое убиты. Боши бежали по улице Кристин. До свидания!
Леа прислонилась к воротам и стала читать:
На площади Сент-Андре-дез-Ар собралось много людей. Они волнуются, кричат… Подростки, женщины, множество женщин, молодых и пожилых, на всех лицах одинаковое выражение ненависти, рты, перекошенные гневом, извергающие проклятия… Мерзавец!.. Коллабо!.. Гнида!.. Продажная шкура!:. Предатель!.. Убийца!.. Высокий блондин отбивается среди этих фурий. Крашеные ногти раздирают ему щеку. Он кричит:
— Я эльзасец!
— Не эльзасец ты, а засранец! — отвечает голос с парижским акцентом.
Все смеются.
Из окна дома, занятого ФВС, человек в полувоенной форме пытается перекричать шум. Девушка показывает ему нос. Крашеная блондинка вопит:
— Это бош!.. Я его знаю! Я уверена… Убейте его!..
Она хватает его за волосы, в то время как другая плюет ему в лицо, а третья пытается расстегнуть ему брюки, гогоча:
— Посмотрим, что у этого ублюдка там!
Грубый смех сотрясает толпу, скандирующую:
— Раздеть боша! Раздеть боша!
Он повторяет, пытаясь вырваться из этих когтей, вцепившихся в него:
— Я эльзасец!..
Кровь течет у него из носа и рта. Один глаз заплыл… Он падает… Со всех сторон посыпались удары ногами. Один угодил по носу… Он поднимается… Молодой парень с повязкой ФВС пытается вмешаться. Трое мужчин хватают его за руки, поднимают и вежливо ставят около Леа, которая не может оторвать взгляд от этой сцены. Она не отдает себе отчета в том, что некоторое время раскачивается взад и вперед, как часто делают слепые. Мысли мечутся в ее голове, дробясь на беспорядочные обрывки… Из кровавой дыры, которая была ртом, вырываются едва понятные звуки:
— эльза… э… сец…
Приступ тошноты заставляет Леа отвернуться… Паренек с повязкой ФВС по-прежнему рядом. Он очень молод. По его бледному лицу текут слезы, оставляя светлый след. Их взгляды встречаются…
— Леа!
— Пьеро!
Они бросаются друг другу в объятия, дрожа от отвращения и ужаса. Леа высвобождается.
— Они убьют его!..
— Ничего нельзя сделать. Их слишком много.
— Ты из ФВС, приведи своих товарищей!
— Они не захотят пойти. Вчера с одним из них чуть не расправились вместо коллабо, за которого он заступился.
— Это ужасно!
— Идем, не смотри… Идем, идем… Пойдем на командный пункт префекта Лизе на улице Геннего…
— Я не хочу идти на улицу Геннего! — кричит Леа.
Ее ярость поражает Пьеро Дельмаса.
— Я должен туда идти. Я связной между Лизе и Ролом.
— Кто такой Рол?
Он посмотрел на нее с неодобрительным удивлением.
— Ты не слышала о полковнике Роле?.. Это руководитель восстания, командующий Французскими Внутренними Силами.
— А Лизе?
— Полковник Лизе — другой руководитель. Я не очень хорошо понял. Это политическая история. Я знаю только, то Рол — коммунист.
— Твой отец был бы доволен, видя тебя с ними, — сказала она с грустным смехом.
— Не говори мне об отце. Он коллабо. Для меня он умер.
Пьеро увлек свою кузину на улицу Жи-лё-Кёр. Здесь он остановился перед неряшливой витриной маленькой бакалейной лавочки, поднялся на три ступеньки и постучал.
— Закрыто, — проворчал голос изнутри.
— Откройте, это Пьеро из Бордо.
Дверь открылась.
— Это ты?.. Входи, малыш… А это кто такая?
— Это моя кузина Леа.