Смех сфинкса. Танец обсидиановой бабочки

На тропе духов, на этой «вене дракона» она поняла, что открыла следующую страницу своей жизни. Пришло понимание того, что препятствия, даже те, которые кажутся неудачами, это знак к переориентации. И для того, чтобы понять эти знаки или послания, надо обладать воображением и время от времени напрягать его и прислушиваться к нему. Надо научиться оформлять свои ощущения и символы в образы, понимать, что через эти образы нам и помогает интуиция. Именно во время таких передышек или отдыха часто приходит озарение и переосмысление прежнего мировоззрения. Как полезно прислушиваться к той информации, которую нам посылает интуиция. Почему-то подумалось о том, что, если бы она забыла о своей мечте, если бы считала её бесполезной, если бы не считала, что именно в ней её жизненная цель и предназначение, не получала бы подсказок от интуиции. А если бы она и продолжала ей посылать, то не понимала бы их, окутанных туманом пренебрежения. Не зря ей здесь ещё раз напомнили о любви. Она приехала искать защиты и спасения в природе. От чего? От злости на редактора, от раздражения, которое сопутствовало ей последнее время. Здесь ей дали понять, что злоба и раздражение, направленные на кого-то, обязательно вернуться к ней. Не кому-то она их адресует, а самой себе. Вот эти сильные негативные эмоции и разрушили лад в её жизни, забрали покой. Наступило неприятие всего окружающего. Она ехала в Воронеж, чтобы вернуть себе душевной равновесие. А вернуть его можно было только положительными эмоциями, и ей их послали. Любовь! Вот что надо дарить окружающим, а не едкую желчь неприятия. Кто дал ей право судить?! Судить кого? Господа, за то, что он их создал такими? За те их недостатки, с которыми, может быть, и хотят, но не могут справиться? Нет. Надо начинать с себя. Надо изживать свои недостатки, и не с ненавистью к людям, а с любовью. Ведь ни для кого не секрет, что любимым мы многое прощаем. Ей надо ежедневно, ежечасно, ежеминутно помнить, что всё в этом мире началось с трёх слов: «Бог есть ЛЮБОВЬ». Что она пришла в этот мир, чтобы уважать его, считаться со всеми его установками и условиями, ценить жизнь не только свою, но и чужую, и единственное, что имеет смысл – это любовь, любовь, которую ты даришь, любовь, которую получаешь и любовь, которую ты оставляешь, уходя. На этой мысли вспомнила бабушку. Она смогла, уходя, оставить ей свою любовь, которая греет её всю жизнь, помогает справляться с недостатками и невзгодами, нередко выпадающими последнее время. Она учила её с детства: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». Это понималось: не строй радужных замков, знай, что на жизненном пути может быть много препятствий и трудностей, горя и боли, готовь себя к этому. Готовь себя всё перетерпеть и достойно перенести. Научиться страдать и терпеть не только потому, что потом воздастся, а потому, что это непреложные условия жизни. Ещё бабушка учила: «Что Бог ни делает, всё – к лучшему». Такое отношение к происходящему часто ей помогало. Вот и сейчас: если бы она не поругалась с редактором, не устроила бы себе каникулы, не поехала бы в Воронеж, не пришло бы вместе с озарением новое знание.

Когда Лию переполняли эмоции, когда они неистово буйствовали, она не могла чётко мыслить и формулировать, потому что фейерверк чувств подавлял логику своей буйной энергией. Она могла говорить только после того, как утихнут эмоции, угаснет неистовство, улягутся чувства в отведенные для них клеточки мозга, для дальнейшей переработки и превращения их в мировоззрение. Все увиденное и познанное плотно упаковывалось в блоки памяти и сохранялось на века. Так бывало с обычными переживаниями по поводу обычных событий. Но свидание с Небом и Землей не было обычным, оно выпадало из привычных рамок жизни. А спросить у кого-нибудь об этом она не могла, потому что чувствовала, что это сокровенно, что это тайна, в которую посвящены только участники свидания, и она ни в коем случае не должна кому-либо рассказывать об этом в подробностях. Только через много лет, когда шел ей пятый десяток, она подумала о том, что как-то надо запечатлеть то, что происходит с нею на этих свиданиях. Запечатлела в рифмованных строках и назвала их «Познай себя». Впоследствии она узнала, что то, что с ней происходит, называется медитация. Это была первая попытка озвучить свои переживания, и только теперь она разобралась подробно и до конца. А до конца ли? Может быть, это только очередная порция? Ведь, когда она рифмовала строчки, тоже думала, что во всем разобралась. Она уже перестала удивляться происходящему с ней. Спокойно принимала все эти чудеса с точки зрения обывателя. Нельзя сказать, что она привыкла к этому, потому что к такому нельзя привыкнуть, как нельзя считать привычным то, что каждый раз удивляет. Не могла она назвать и обычными эти явления, потому что ничего подобного с окружающими ее родственниками и знакомыми не происходило. Так и жила она, доверившись этим явлениям, не пугаясь их и не шарахаясь от них, пытаясь докопаться до их назначения, пытаясь понять, зачем они являются ей.