Смех сфинкса. Танец обсидиановой бабочки

Что такое наши действия в жизни? Это набор привычек и стереотипов. Исходя из них, мы воспринимаем действительность, реагируем на разные явления, осознаём их или не осознаём, подбираем соответствующие слова и удовлетворяем свои привычки. Так думала Лия, возвращаясь из пустыни. Она не замечала своих спутников, потому что была поглощена размышлениями о том, что ей пришлось ощутить, прочувствовать и осознать… и что удалось узнать. Да, именно привычки для нас главное. Что привычно, то мы и считаем правильным. Для нас привычно жёлтое солнце, и мы считаем, что оно только таким и должно быть. Но она несколько минут назад видела фиолетовое, почти лиловое, солнце, и оно так же светило, как наше жёлтое. Только окружающее пространство было не золотистым, а розоватым. И это тоже было красиво. Она видела чёрные цветы изумительной красоты сетчатых, ажурных, совсем непривычного рисунка и формы, лепестков. Да, непривычных, но прелестных, даже более, чем земные цветы. Хотя их цвет и форма были непривычны для неё, воспринимались они не как абсурд, а как великолепие, и дарили наслаждение. Наверное, потому что соблюдались все каноны гармонии. И вдруг она вспомнила, что примерно такое она видела во сне и очень удивилась черным цветам с лепестками, похожими на перо птицы. Возникшее тогда смятение долго ей не давало покоя. Откуда такая картинка, ведь это было много лет назад, когда на земле еще не научились выводить черные цветы. И вот она вновь увидела такие цветы, разрушившие прежние стереотипы. Но стереотипы меняются со временем. Уже и на Земле появились черные цветы, а увиденное сегодня только подтвердило, что прошлое, настоящее и будущее существуют вместе. Поэтому она и смогла в прошлом увидеть то, что существовало в будущем. Но на сегодня это было настоящее. Теперь она затрудняется сказать, к прошлому, настоящему или будущему относятся и те цветы, которые ей были показаны сегодня. Это были удивительные цветы. Но самое главное, что она сама была этими цветами или они были в ней, только не те, не черные, а белые египетские лотосы. То они выходили из нее на почтительное расстояние, и она могла их детально рассмотреть, то опять возвращались в нее, как бы напоминая, что она и есть эти цветы, что они – единое неразрывно связанное естество. Они появились после свидания с Небом и Землей, в ней, наполненной силой и токами и обновленной. Когда они удалялись, она могла различить два цветка со стеблями, сплетенными вокруг третьего. А когда они были в ней, третий цветок начинался от лобка и через темечко уходил в пространство над головой распустившимися лепестками. Из них поднимался к небу светящийся поток. Опять светящийся поток! Когда она лежала в медитации, такой же поток по свету и форме, но, наверное, отличающийся по сути, исходил из солнечного сплетения, а теперь из темечка. Два других цветка брали начало чуть ниже бедер, один на одной ноге, второй – на другой, а заканчивались в предплечьях. Интересные цветы были. Узел их переплетения располагался как раз на солнечном сплетении. Опять солнечное сплетение! И это не коса, а именно узел или петля, очень похоже на то, как плетутся венки.