Смехачи Мейерхольда

1800 год, Санкт-Петербург. Молодой военный писарь ошибся в приказе по полку — вместо «подпоручики же…» поставил пробел в другом месте, написал «подпоручик Киже». Адъютант его величества в таком виде вручил приказ императору. Павел I не стал вникать в тонкости, а приказал назначить подпоручика Киже в караул.

Никто такого подпоручика не знал. Однако перестраховщик адъютант, опасаясь императорского гнева, велел подчинённым считать Киже живым. Потом на невидимку навесили чужую провинность. Император приказал высечь бедолагу, после чего отправить пешком в Сибирь. В результате гвардейцы со свистом секли кнутами воздух, а часовые сопровождали в Сибирь пустоту. Потом Киже вернули в столицу, сделали поручиком, женили на фрейлине (у той даже родился сын).

Безропотного Киже, не затевавшего и даже не вступавшего ни в какие конфликты, за покладистость постепенно назначали капитаном, полковником, генералом… Ему пожаловали усадьбу и тысячу душ. Когда однажды император вызвал Киже к себе, ему сказали, что тот заболел, попал в госпиталь, там через три дня умер. Похоронили невидимого с воинскими почестями…

«Адъютант его величества ровно в девять часов вошел с докладом к Павлу Петровичу». Так этот персонаж впервые предстаёт в тыняновской повести перед императором и перед читателями. В фильме же зрители сначала видят адъютанта, крадущегося на любовное свидание к одной из императорских фрейлин. При полном параде, в парике, почему-то в накидке из леопардовой шкуры, весьма импозантный. Таким было первое появление выдающегося впоследствии артиста на киноэкране. Однако уже через несколько секунд его персонаж потерял свой лоск — поскользнулся на мраморной лестнице и с нелепым видом скатился вниз…

В повести имеется ещё одна линия — от обратного: описываются мытарства живого человека, который по документам считается умершим. В фильме же показывается исключительно судьба несуществующего Киже. Персонажу Гарина здесь отводится весьма заметная роль. Его адъютант принимает участие во всех основных событиях, вплоть до того что едет вызволять бедолагу из сибирского заточения. Наверное, сценарист, а им был сам Юрий Тынянов, сделал это с учётом специфики кино — для упрощения показываемой на экране истории. Поскольку же исполнитель этой роли был выбран исключительно удачно, это принесло картине дополнительные дивиденды. Каждое движение Гарина, каждое произнесённое им слово надолго запоминаются. И это притом что, если говорить о творческой конкуренции, она в фильме донельзя сильна. В «Поручике Киже» снимались кинематографически искушённые Софья Магарилл (фрейлина) и Нина Шатерникова (княгиня Гагарина), театральные гранды Михаил Яншин (Павел), Борис Горин-Горяинов (Пален), Михаил Ростовцев (комендант), ну и сам Гарин. Незадачливого писаря сыграл Леонид Кмит, параллельно снимавшийся тогда в «Чапаеве» в роли Петьки.

(Нелишне добавить, что в 1990 году на студии «Лентеле-фильм» была сделана ещё одна экранизация повести «Подпоручик Киже» — фильм «Шаги императора». В отличие от первой авторы стремились сделать свой вариант более соответствующим тыняновскому тексту — поэтому здесь сохранена линия поручика Синюхаева: живой объявлен умершим. Что касается концепции «Шагов императора», то все уродливые явления во многом объясняются причудами императора, а не действиями безмозглого бюрократического механизма. Поступки Павла I — а этот исторический фильм, по сути дела, бенефис играющего главную роль талантливого Александра Филиппенко — являются малооригинальными, скучноваты и другие эпизоды, комедии здесь явно не получилось. Для сохранения текста литературной основы использован самый что ни на есть простейший приём — его читает назойливый закадровый голос, иной раз рассказчик появляется и в кадре. Скажет несколько слов, после чего показываются живые картины, иллюстрирующие тот либо иной тезис. За полвека кинотехника ушла далеко вперёд, улучшилось качество плёнки, появился цвет, а вот режиссёрской дерзости в фильме 1934 года гораздо больше, поэтому он выглядит современнее «Шагов императора».)

«Адъютант — Э. Гарин, арт. театра им. Мейерхольда», — написано в титрах.

1933 год выдался для Гарина очень напряжённым. Он одновременно снимался в двух картинах («Поручик Киже» и «Большевик»), часто играл в спектаклях Театра Мейерхольда, который гастролировал в Ленинграде, и ставил в Первом рабочем театре Ленинградского пролеткульта пьесу Погодина «Поэма о топоре». Однако всё тогда давалось ему легко, всё было интересно. Разве что здоровье иной раз подводило — беспокоило зрение. После съёмок среди ярких прожекторов и софитов начинались рези в глазах. Приходилось на ночь делать примочки из спитого чая, пользоваться глазными каплями.

На съёмках «Поручика Киже» Гарин всерьёз увлёкся режиссурой. Наблюдая за работой Александра Файнциммера, он интересовался не только своей локальной задачей как актёра, но и общими задачами постановки. По окончании съёмок в «Поручике Киже» Эраст Павлович понял, что глобальные задачи постановки его волнуют в той же мере, что и актёрская деятельность.