Смехачи Мейерхольда

Элина Быстрицкая в своих воспоминаниях о Гарине, опубликованных в «Ученике чародея», рассказывает о случае, который произошёл на съёмках фильма «Неоконченная повесть». Однажды, причём очень поздно, в её номере послышался стук в дверь. Открывает — на пороге стоит Эраст Павлович с букетом ранних ландышей. В этот день на съёмках произошёл какой-то неприятный для молодой артистки казус, и Гарин, чтобы её утешить, приободрить, оказал такой трогательный знак внимания.

В «Неоконченной повести» у Гарина была эпизодическая роль пенсионера — парикмахера Колоскова. Жизненные обстоятельства привели к тому, что он стал явным мизантропом, сидит анахоретом в своей комнате, без конца ворчит, всем недоволен. Героиня Быстрицкой — врач — старается вернуть ему вкус к жизни.

Следующей картиной, где Элина Авраамовна «пересеклась» с Гариным, была комедия Григория Александрова «Русский сувенир». У обоих там были сравнительно большие роли. Они играли участников иностранной делегации, оказавшихся в силу ряда обстоятельств «во глубине сибирских руд» и воочию знакомящихся там с трудовыми подвигами советского народа. Быстрицкая играла итальянскую графиню, Гарин — шотландского пастора. Я просил Элину Авраамовну рассказать об этой совместной с Эрастом Павловичем работе. Однако ничего интересного она вспомнить не могла. Сказала лишь, что обстановка в группе была не очень хорошая, многие из артистов, в том числе и она, готовую картину даже не смотрели.

О неблагоприятной обстановке на съёмках «Русского сувенира» ещё раньше мне рассказывал Кирилл Сергеевич Столяров. Он начинал там сниматься, играл сына главной героини. В один прекрасный день Александров на съёмочной площадке представил ему шестерых молодых людей — оказывается, его роль разделили на семерых — у него будет шесть братьев. Почему такая метаморфоза? В те дни было объявлено о новой эпохальной идее Н. С. Хрущёва — семилетке народного хозяйства (вместо навязшей в зубах пятилетки). И режиссёр решил по-своему поддержать эту гениальную выдумку генсека: символично, если у героини нового фильма будет семеро сыновей.

Услышав это, Столяров тут же расплевался с режиссёром и отказался у него сниматься. А многие именитые артисты, которых александровская новация не коснулась, продолжили. Понимали, что цена этому сценарию грош в базарный день. Но всё-таки Александров — авторитетный режиссёр, не последний человек на «Мосфильме», за ним тянется шлейф хороших фильмов, и соглашались.

Гарин играл шотландского религиозного деятеля. В самом начале закадровый голос представляет его: «Магистр теологии Джон Пиблс из Великобритании. Убеждённый ненавистник женщин и принципиальный холостяк». Весь фильм он вместе с остальными иностранцами колесит по сибирским просторам и таращится на достижения советских людей. Из-за своей капиталистической ограниченности бедолаги на каждом шагу попадают впросак. Однако, несмотря на все ухищрения режиссёра поставить их в смешное положение, комических эффектов в картине нет. Это досадно, поскольку здесь снимались мастера, как пишут журналисты, весёлого цеха.

Однажды в конце 1961 года Эраст Павлович и Кирилл Столяров шли по Охотному Ряду. Проходя мимо недавно установленного памятника Карлу Марксу, остановились, посмотрели. Гарин тут же обозвал это гранитное изваяние «котом на холодильнике». Заметил издали, как у «Метрополя» фланируют проститутки. Дёрнул уставившегося на памятник молодого коллегу:

— Да ну его, Маркса. Пойдём лучше посмотрим, как работают марксисточки.

Гарин любил всякие удачные остроты, охотно подхватывал молодёжный сленг, был на редкость ироничен, уснащал свой лексикон забавными словечками. Например, нужно объявить перерыв в репетиции. Иной скажет: «Давайте, товарищи, проветримся, кому надо, пусть сходит в буфет». Эраст Павлович объявлял: «Проветрон и буфетизация». Всё понятно. Если нужно попросить ассистентку принести ему перед уходом коньяку, говорил: «Принеси на дорожку рыженького». Когда требовалось на людях продемонстрировать оптимизм, бодро восклицал: «Ничего! Мы ещё погниём в кинематографе!»

Или пикировка во время репетиции. Хеся Александровна разгорячится, шумит. Эрасту Павловичу надоест этот бедлам, и он цыкнет: «Хеська, припопь себя!» Такого слова не существует, но все вокруг понимают, о чём речь, мол, сядь, угомонись. Присутствующие сдерживают улыбки, Локшина беззлобно успокаивается, и Гарин доволен — остудил страсти.

Брал на вооружение понравившиеся ему удачные каламбуры, носившие негативный оттенок, вроде «актирсы» или «мельтешливый». А излюбленным ругательством было словечко «пшено». Это как отрицательная рецензия на плохой фильм или спектакль, отзыв о человеке, совершившем скверный поступок, на масштабные события в мире или на работе. Произнесёт с уничижительной интонацией традиционное «пшено», и всё становится ясно. Думается, с самокритичностью Гарина он вполне был способен так отозваться о некоторых последних фильмах с его участием. Тем более что поводов для оптимизма день ото дня становилось всё меньше.