Смелая женщина до сорока лет

– В оба конца несуразно, – объяснил Максим. – Женщине трахаться за старый долг мужа несуразно. Мужчине платить за один трах полмиллиона – тоже несуразно. Хотя Дашка очень красивая. Может, Сергею Ильичу как раз по карману.

– А в морду?! – покраснев, Богдан схватил его за воротник, размахнулся.

– Не смей! – Диана перехватила его руку.

– Всё, всё, всё! – Данила оттащил его в сторонку.

Что-то тенькнуло о кафельный пол. Это пуговица отлетела от рубашки Максима.

– Извини, друг! – сказал Богдан. Поднял с пола пуговицу и протянул Диане. – Пришьешь ему? Прости, Макс. Сорвался.

Тот потрепал его по плечу.

– Спасибо! – Диана сунула пуговицу в карман своих джинсов.

Прошло еще минут десять. Потом еще полчаса. Уйти не было сил. Они вчетвером сидели на этой скамеечке, как птицы на жердочке, и смотрели то в окно, то на эту проклятую дверь.

Ключ щелкнул.

Дверь приоткрылась. Вышла Даша, даже не вышла, а бочком выскользнула. Она смотрела в пол. Все кинулись к ней.

– А вы что здесь делаете? – спросила она, не поднимая головы.

– Даш, ты… Ты как?

– Уйдите от меня! – она нажала на кнопку лифта. – Не подходите ко мне!

Через полминуты уехала.

– Всё! – сказал Богдан.

– В смысле?

– Я его убью! – и дернул дверь.

Дверь была не заперта. Вся компания вломилась внутрь.

Пробежали по коридору, ввалились в большую комнату и остолбенели.

За круглым, накрытым к чаю столом сидели – Сергей Ильич, его жена, еще одна парочка того же возраста, а также совсем пожилая пара – полная женщина в оренбургском платке на плечах и старик с серебряной бородой, в длинной черной одежде, с крестом на груди.

– Знакомьтесь, – сказал Сергей Ильич. – Мой сосед Максим, его невеста Диана и их друзья.

– Что вы сделали с Дашей? – с разгона спросил Богдан.

– Батюшка дал ей наставление, – сказал Сергей Ильич.

– Зачем так пышно, Сережа? – возразил священник. – Просто поговорили. Добрая молодая женщина. Умная. Крещеная, кстати говоря. Обещала, что поговорит с мужем, усовестит его. Там он, глядишь, и долг вернет, и прощенья попросит. Или хотя бы объяснится с Сережей, то есть с Сергеем Ильичом. Но не сразу. Скоро такое не делается. Терпение нужно. А может, чайку?

– Да, кстати! – сказала жена Сергея Ильича. – Выпьете чаю?

– Спасибо, спасибо, мы пойдем…

* * *

Даша ждала такси и представляла себе, как муж будет смеяться и глумиться над ее рассказом. Над злопамятным сценаристом, над благодушным священником, над сопляком-ухажером и, главное, над ней. Домой идти не хотелось.

Тогда она вообразила, что рассказывает всё по-другому – так, как ей думалось, пока она не вошла в ту квартиру, где чай и разговоры о Боге и совести. Наврать бы мужу, что Сергей Ильич шантажом добился от нее секса. Но тогда муж может просто выгнать ее за дверь, он такой. От этого ей совсем расхотелось домой, просто напрочь.

Может быть, позвонить Богдану, он хороший, он всё поймет, он поверит, он успокоит? Нет, как-то нелепо. Тогда надо было еще у лифта сразу кидаться ему на шею.

Значит, домой не хочется, к Богдану – глупо.

Она отменила такси и пешком пошла в какую-то третью сторону.

Посол доброй воли повесть зело душеполезна

Ресторан назывался «Амбассадор», потому что и гостиница, в первом этаже которой он располагался, тоже называлась этим красивым словом, которое в переводе с иностранного обозначает «посол». Поэтому на эмблеме гостиницы и на вывеске ресторана был лаконично изображен самоуверенный, но изящный мужчина в черном костюме, белой сорочке и с галстуком-бабочкой. А чтоб его не спутали с официантом, у него через плечо была красная орденская лента и восьмиконечная звезда на правом борту пиджака – ну вылитый посол небольшой, но гордой державы.

А вот немолодой мужчина – скажем прямо: пожилой мужчина; скажем еще прямее: старик, подошедший к летней террасе ресторана «Амбассадор», – выглядел совсем по-другому: одетый чисто, но очень скромно, сутулый и, главное, вовсе не уверенный в себе. Он робко огляделся, присел за крайний столик, достал из кармана носовой платок и обтер лысину.

Было жарко. Июль. А в этом городе летом часто доходило до тридцати пяти. «Амбассадор» был на солнечной стороне Александровской улицы (бывшей Пролетарской, бывшей Десятилетия Октября, бывшей Сталина). Тент с изображением всё того же амбассадора с бабочкой и звездой совершенно не давал прохлады. Наоборот, казалось, что в тени тента еще душнее.

К старику подошел официант, держа в руках целых четыре папки – основное меню, бизнес-ланч, бар и «летний привет от шефа». Раскрыл, разложил на столе.

– Напиточки перед заказом? – и он перечислил все разновидности лимонадов, холодных чаев и безалкогольных коктейлей. – Или кофе желаете?

– Сынок! – сказал старик. – Я просто посидеть присел, передохнуть. Жара видишь какая.

– Сударь, – решительно, хотя вполне корректно, возразил официант, – так нельзя. Или вы заказываете, или вы уходите.

– Да я ж просто посидеть! У вас же пусто совсем!