Смелая женщина до сорока лет

Она была всего лишь чертежницей из архитектурного бюро, где начальствовал покойный – он соблазнил ее совсем еще девочкой, и до последних дней – то есть уже лет тридцать – время от времени пользовался ее эротическими услугами. Кстати говоря, он не был особо требователен или утончен. Никаких праздников плоти. Всё попросту. По-мещански. Под одеялом. Раз в месяц, иногда чаще, а иногда реже, чуть ли не раз в полгода – он заезжал к ней провести два-три часа. Дарил подарки: кольца, броши, однажды преподнес очень дорогие часы. Шелковые платки без счета. Кстати, оплачивал квартиру. Из-за него она так и не смогла выйти замуж. Уходя, он всегда клал под зеркало в прихожей конверт с деньгами. В первый раз она не хотела брать деньги, отдала обратно. Он настаивал, совал ей в руки – они чуть не подрались. Когда он уже заходил в лифт, она швырнула этот конверт ему вслед. Он выбежал назад, дал ей пощечину и пихнул деньги в карман ее халата. Она разрыдалась и решила, что всё. Что он к ней больше не придет, а если придет – она не откроет дверь. Кстати, тогда он еще не начал оплачивать ее квартиру. Но через две недели он пришел как ни в чем не бывало – и она открыла ему дверь, он поцеловал ее в щечку, они выпили кофе и забрались под одеяло.

Но вот здесь нужна цитата:

«Я спросил:

– Но теперь-то вы наверняка выйдете замуж?

Она помотала головой:

– Кому я нужна? Мне скоро пятьдесят.

– Нестрашно! В пятьдесят жизнь только начинается!

– У мужчин, может быть. Да и то эти слова – утешение для неудачников. Они всегда ждут, что завтра что-то прекрасное случится…

– Перестаньте! – ответил я. – “Soulevez les chevrons, charpentiers!”[1], как говорят французы.

– Не французы, а древние греки. Но ко мне эта свадебная песнь, – она усмехнулась, – не имеет никакого отношения. Тем более теперь. В принципе, я могла выйти замуж и раньше. В двадцать пять, в тридцать, в сорок, наконец.

– Почему же вы не нашли себе достойную партию? Неужели из-за того, что он оплачивал вам квартиру, дарил подарки и давал деньги?

– Нет! – вдруг воскликнула она. – Клянусь вам, нет! Я любила его! Я не носила подаренных им драгоценностей, и уж, конечно, не могла их продать. Я только сегодня надела вот эту брошь. Приду и снова спрячу ее в шкатулку. – Она приблизила ко мне лицо. – И клянусь вам, я не тратила этих денег.

– Как? – изумился я.

– У меня их целая коробка. Я не считала сколько. Но, наверное, почти полмиллиона. Я их достаю и нюхаю. Они пахнут его запахом. Его табаком, его одеколоном, просто его кожей… Я жила скромно, на свое жалование. Иногда брала работу на дом. Мне хватало. Я вижу, вы мне не верите! Это ужасно. Верите или нет?

– Нет, – я ответил честно. – Не верю.

– Тогда поедемте ко мне!

Да, она говорила правду. В платяном шкафу у нее стояла картонная коробка из-под старых елочных игрушек, а в ней – толстенькие конверты, штук двести, если на глазок.

Персонаж дешевого детектива стукнул бы ее по голове, и делу конец. Но это было бы неинтересно. Тем более что такого персонажа через тридцать страниц непременно арестует полиция. Фу, как пошло.

– Это же роман! – зашептал я, стиснув ее пальцы. – Грандиозный роман.

– Я не умею писать романы, – ответила она, высвобождая руки. – Хотя, признаться, я думала об этом. Но – нет. Нет, нет, нет. Я не училась в университете. Я просто чертежница, пусть даже хорошая, но и только.

– Хорошо. Не роман. Черт с ними, с романами, романы всем осточертели. Сейчас в моде «нон-фикшн». Мемуары! Напишите мемуары! Я вам помогу, я опытный литератор.

Я вытащил визитку, подал ей.

– Благодарю – сказала она. – Да, я собиралась писать дневник. Еще тогда, после нашей с ним первой встречи. Вот, пустая тетрадка. Но у меня не поднялась рука. Ведь он был жив, а я его любила.

– Но теперь-то вы можете обо всём рассказать?

– Ну что вы! – она пожала плечами. – У него жена, дети. Кажется, даже внуки.

– Вы жалеете его жену? Что она будет знать о его измене? Что она, ах-ах, огорчится?

– Сама не знаю. Как-то неловко. Я же из простых, извините. Бабушка меня учила: не надо выбалтывать чужие семейные тайны…

– Вы – женщина поистине великой души! – я встал и поцеловал ей руку.

Мне стало ясно, что делать дальше.

Слава богу, я сумел тайком забрать свою визитку со стола. Она и не заметила – ей это и вправду было совсем неинтересно.

Через полтора года – уже после того, как она покончила с собой, отравившись газом, а вдова моего друга-архитектора вместе с дочерью и сыном разбилась в бизнес-джете, – вышел мой роман “Деньги пахнут любовью”.

Неплохое название, верно?»

* * *