Смело, товарищи, в ногу! (СИ)

      Домой я приползла поздно, но была атакована двумя маленькими разбойниками. Они соскучились и требовали сказку. Пришлось тащиться в кабинет за старым изданием «Сказок барда Бидля» и читать сказку про прыгучий горшок. Так мы и уснули, все вместе на одной большой кровати: я посередине с книжкой в руках, мальчишки прижались ко мне по бокам, а кошки страховали по обеим сторонам кровати.

      Утро началось с ожидаемых, но неприятных известий. Меня искал директор. Он приходил к Августе, долго пил чай со сладостями и требовал мой адрес. Допрос, завуалированный под чаепитие, Дамблдор провёл на высоте. Я видела это своими глазами в думосборе. Он переиначивал вопросы, проявлял фальшивое сочувствие и пытался запутать Августу. При этом он проникновенно заглядывал ей в глаза. Бесполезно, ибо Августа носила сразу три артефакта, защищающих свой разум от чужого вмешательства. Директор закончил беседу предостережениями и опасениями, то есть угрозами. Я попросила Августу переехать ко мне, но она уже договорилась с подругой и увезла мужа в Бат, на водолечение. Они планировали задержаться в гостях надолго, примерно на пару лет. Дом в Лондоне был закрыт, только несколько домовиков остались следить за хозяйством. Августа сняла три следилки после ухода посетителя, но предупредила, что не советует мне появляться в доме.

      Зашевелился, старый таракан. Я отправила воспоминание своему юристу, добавив едкую записку с комментариями. В ответ получила интересный отчёт мага-детектива, нанятого Айданом. Директор наведывался к Дурслям, долго находился в доме и ушёл в крайне взвинченном состоянии. После ухода директора обнаружилось, что память о его посещении стёрта у всей семьи. К счастью, письмо, присланное с Гарри в корзине, давно лежало в моём сейфе. Дурсли ничего не помнили о подкидыше. Ещё бы, у нас имелся письменный добровольный отчёт Петуньи и Вернона о событиях Хеллоуина. Я стёрла ей воспоминание о том, кто забрал Гарри, но его появление она помнила отлично. Поэтому Айдан лично встречался с законопослушным сквибом Петуньей Дурсль и её супругом-магглом. Она добровольно и охотно рассказала всё, что помнила, муж продублировал её рассказ. В целях сохранения конфиденциальности клиента Дурсли дали согласие на стирание памяти о грустных событиях. Их дом был проверен комиссией, было зафиксировано, что никакой «кровной защиты» на доме не было. Вообще защиты не было, только несколько следилок и артефакт, усиливающий враждебность к любым проявлениям магии. Артефакт также был надёжно спрятан в банке и описан. Его описание было заверено тремя уважаемыми взломщиками проклятий. Более того, Дурсли попросили защиту и получили её. Около дома постоянно дежурил маг-детектив, который зафиксировал беседу Дурслей с директором. Дамблдор пытался разговорить Петунью, но быстро понял тщетность своих попыток. Он безошибочно помчался доставать припрятанный артефакт, не нашёл и стёр память беззащитным магглам. Всё это также было заверено и припрятано.

      Отчёт был мне интересен, он лишний раз показал мне, что намерения директора в отношении Гарри были самыми неприглядными. Я даже всплакнула немного, пожалев славного и доверчивого малыша. В общем, весь день я провела с детьми. Целый день мы играли и куролесили, обнимались и играли в догонялки, летали на мётлах и лепили фигурки из теста. Это замечательно развивает мелкую моторику. Мы лепили кошек и воронов, гусей и медведя. Глазки мы делали из изюма, запекали в печи, а потом раскрашивали красками. Весёлая игра понравилась всем, дети уснули рано.

      Вечером я провела первый ритуал на заднем дворе. Я решила вызвать снег. Просто так, чтобы потренироваться. Капрал возился со мной, заставлял повторять ход ритуала и волновался больше меня. Я была абсолютно спокойна и уверена в успехе. Я точно знала, что нужно делать. На заднем дворе я разожгла костёр, трижды обошла его по часовой стрелке с бубном в руках, напевая что-то заунывное. Мелодия лилась из меня сама, босые ноги приплясывали в первобытном ритме, а я кружилась и завывала совершенно автоматически. Белая ритуальная рубаха развевалась под порывами ветра, а я ощущала восторг и единение с природой. Я совершенно точно знала, что подходящая туча есть на северо-востоке, её надо просто позвать. Такую красивую, набухшую влагой, фиолетово-чёрную. Ей хотелось ко мне, она чувствовала мой призыв. Туче нравилось, что я искренне ею восхищаюсь. Я даже добавила ей размаха, мелкие тучи стремились влиться в бурлящий поток стихий. Я была я, и я была туча. Я-туча летела навстречу лесу, я хотела укутать каждый кустик, каждое дерево покрыть белоснежной шапкой, но прежде мне хотелось вдоволь накружиться и поиграть, а уже потом успокоиться сверкающей снежной массой на каждой тропинке. Это было прекрасно, я была сильной и мощной, у меня внутри было много ярких, искрящихся снежинок. Я точно знала, что все мной восхищаются, я красовалась и летела на невидимых крыльях, я стремилась к себе, к той, что позвала меня. И наконец, мы встретились.