Смелость не нравиться. Как полюбить себя, найти свое призвание и выбрать счастье

ЮНОША: Хорошо. Я не собираюсь спорить с тобой, но не каждый может стать Александром Великим. Ведь именно потому, что никому другому не удалось справиться с узлом, анекдот изображает поступок Александра героическим деянием, память о котором сохранилась до наших дней, не так ли? То же самое относится и к разделению задач. Даже если человек понимает, что может просто разрубить что-то своим мечом, это становится для него довольно трудным делом. Начиная решительно заниматься разделением задач, он в конце концов рвет связи с другими людьми. Такое поведение может привести лишь к изоляции от общества. Разделение задач, о котором ты говоришь, совершенно игнорирует человеческие чувства! Как можно построить хорошие межличностные отношения на такой основе?

ФИЛОСОФ: Их можно построить. Разделение задач – не окончательная цель межличностных отношений. Скорее это выход.

ЮНОША: Выход?

ФИЛОСОФ: К примеру, когда человек, читающий книгу, подносит ее слишком близко к лицу, он не может ничего разглядеть. В том же смысле, формирование хороших межличностных отношений требует определенной дистанции. Когда дистанция становится слишком маленькой и люди застревают в противоречиях, невозможно даже нормально поговорить друг с другом. Но дистанция не должна и слишком увеличиваться. Родители, которые постоянно бранят детей, эмоционально и интеллектуально отдаляются от них. Когда это происходит, ребенок не может даже посоветоваться с родителями, а они больше не способны оказать ему помощь. Нужно быть готовым протянуть руку при необходимости, но не вторгаться на чужую территорию. Очень важно поддерживать умеренную дистанцию.

ЮНОША: Такая дистанция необходима даже в отношениях между детьми и родителями?

ФИЛОСОФ: Разумеется. Ранее ты сказал, что разделение задач может привести к попранию доброй воли других людей. Такое представление возвращает нас к системе вознаграждения и наказания. Согласно ему, если другой человек что-то делает для тебя, то ты обязан сделать что-то для него, даже если он этого не хочет. Это не реакция на добрую волю, а принцип «ты – мне, я – тебе». Независимо от привлекательности чужих поступков, только ты решаешь, что тебе следует делать.

ЮНОША: То есть, вознаграждение лежит в основе того, что я называю «узами между людьми»?

ФИЛОСОФ: Да. Когда вознаграждение лежит в основе межличностных отношений, то у человека рано или поздно возникает мысль: «Я дал слишком много, и тебе пора отдать столько же взамен». Разумеется, эта концепция сильно отличается от разделения задач. Мы не должны стремиться к вознаграждению и быть привязанными к нему.

ЮНОША: Хм…

ФИЛОСОФ: Тем не менее есть ситуации, в которых, несомненно, проще вмешаться в задачи другого человека безо всякого разделения задач. К примеру, так бывает, когда ребенок не может правильно завязать шнурки. Для спешащей матери, конечно, проще завязать их, прежде чем он справится сам. Тем не менее это вмешательство, и оно отбирает у ребенка его задачу. Если такое вмешательство происходит постоянно, ребенок перестанет чему-либо учиться и утратит мужество, необходимое для встречи с жизненными задачами. По словам Адлера, «дети, которых не учили сталкиваться с проблемами, впоследствии будут стараться избегать любых проблем».

ЮНОША: Это очень жесткая манера мышления.

ФИЛОСОФ: Когда Александр Великий разрубил Гордиев узел, многие, возможно, придерживались того же мнения: развязывание узла вручную имело смысл, и было ошибкой разрубить его мечом; Александр превратно истолковал слова пророчества. В психологии Адлера есть аспекты, противоположные традиционным общественным понятиям. Она относится к человеческим проблемам как к проблемам межличностных отношений. Отрицание жажды признания и разделение задач тоже идет вразрез с общепринятыми нормами.

ЮНОША: Это невозможно! Я не смогу так жить!

ФИЛОСОФ: Почему?

Молодой человек был глубоко подавлен концепцией разделения задач, к описанию которой приступил старый философ. Если считать, что все проблемы коренятся в межличностных отношениях, то разделение задач выглядело эффективным способом. С этой точки зрения мир казался весьма простым. Но эта концепция не была наполнена плотью и кровью, в ней не было ощущения человеческого тепла. Разве кто-то может примириться с подобной философией? Юноша поднялся с места и громко обратился к философу.

Жажда признания делает вас несвободными