Смелость не нравиться. Как полюбить себя, найти свое призвание и выбрать счастье

ЮНОША: Идея разделения задач в конечном счете сводится к тому, что ты проводишь черту и говоришь: «Я – это я, а ты – это ты». Разумеется, таким образом ты ограничиваешь свои отношения с людьми. Но можешь ли ты на самом деле утверждать, что такой образ жизни верен? Для меня это крайне эгоцентричный и ошибочный индивидуализм. Во время моего первого визита ты сказал, что система Адлера формально называется «индивидуальной психологией». Это определение довольно долго беспокоило меня, и я наконец понял причину: то, что ты называешь психологией Адлера, – это, по сути дела, квинтэссенция индивидуализма, ведущего к изоляции от общества.

ФИЛОСОФ: Действительно, в термине «индивидуальная психология» есть аспекты, которые могут привести к недоразумениям. Я объясню, что имею в виду. Прежде всего в этимологическом смысле слово «индивидуум» означает «неделимый».

ЮНОША: Неделимый?

ФИЛОСОФ: Да. Иными словами, это наименьшая величина, которая не поддается дальнейшему разделению. Что именно здесь нельзя разделить? Адлер опровергал дуалистическую систему ценностей, рассматривавшую душу отдельно от тела, рассудок отдельно от эмоций и сознательное отдельно от бессознательного.

ЮНОША: Какой в этом смысл?

ФИЛОСОФ: Ты помнишь историю о студентке, которая обратилась ко мне за консультацией из-за страха краснеть на людях? В чем причина этого страха? В психологии Адлера физические симптомы не рассматриваются отдельно от разума (психики). Тело и разум – одно целое, которое нельзя разделить на части. Умственное напряжение может вызвать дрожь в конечностях или румянец на щеках, а от страха люди бледнеют, и так далее.

ЮНОША: Да, некоторые аспекты тела и разума связаны друг с другом.

ФИЛОСОФ: То же самое справедливо для эмоций и рассудка, для сознательного и бессознательного. Как правило, хладнокровный человек не выходит из себя внезапно для окружающих и не начинает кричать на них. Мы не поддаемся порывам эмоций, которые каким-то образом существуют независимо от нас. Каждый из нас представляет собой единое целое.

ЮНОША: Нет, это неправда. Именно потому, что мы способны рассматривать тело и разум, рассудок и эмоции, а также сознательное и бессознательное как совершенно разные вещи, мы получаем правильное представление о людях. Разве это не само собой разумеется?

ФИЛОСОФ: Действительно, разум и тело – это разные вещи, рассудок и эмоции отличаются друг от друга, а сознательное существует наряду с бессознательным. Тем не менее, когда человек приходит в ярость и начинает кричать на другого, это его «цельная личность» делает такой выбор. Не следует думать об эмоциях как о чем-то независимом от нас и не связанном с нашими намерениями. Когда человек отделяет свое «я» от эмоции и думает: «Сильная эмоция заставила меня сделать это» или «Мной овладели эмоции, и я ничего не мог с собой поделать», такой ход мысли быстро становится жизненной ложью.

ЮНОША: Ты имеешь в виду тот случай, когда я накричал на официанта?

ФИЛОСОФ: Да. Это представление о человеке как о цельном существе, которое нельзя разделить на отдельные части, называется «холизмом».

ЮНОША: Что ж, очень хорошо. Но мой вопрос связан не с научной теорией, дающей определение человеческой личности. Послушай, если довести психологию Адлера до логического завершения, то ее основной принцип «Я – это я, а ты – это ты» ведет людей к изоляции друг от друга. Она провозглашает: «Я не буду вмешиваться в твои дела, а ты не вмешивайся в мои, и тогда мы оба будем жить в свое удовольствие». Прошу тебя откровенно объяснить, как ты относишься к этому.

ФИЛОСОФ: Хорошо. Все проблемы – это проблемы межличностных отношений. У тебя есть понимание этого основного положения психологии Адлера, верно?

ЮНОША: Да. Идея невмешательства в межличностные отношения, то есть разделения задач, вероятно, возникла как способ разрешения этих проблем.

ФИЛОСОФ: Это предмет, о котором я говорил во время нашей предыдущей дискуссии: формирование хороших межличностных отношений требует определенной дистанции между людьми. Если люди слишком сближаются, то в конце концов они не могут даже откровенно поговорить друг с другом. С другой стороны, слишком большая дистанция тоже не приносит пользы. Прошу тебя не думать о разделении задач как о способе отстранения от других людей; рассматривай это как образ мысли, помогающий распутать нити сложного клубка межличностных отношений.

ЮНОША: Распутать нити?

ФИЛОСОФ: Именно так. Прямо сейчас твои нити и нити других людей переплетены в спутанную массу, и ты смотришь на мир в этом состоянии. Красные, синие, зеленые и коричневые нити – все цвета перемешаны, и ты думаешь о них как о «связях». Но это не так.

ЮНОША: Что же такое связь, по твоему мнению?