Смена климата (СИ)

…Он начал поиски с того дома, к которому вампир бросился сквозь огонь. Намик-Карасар мог воспользоваться дымовой завесой и, невидимый ни для наблюдателей, ни для камер, перейти в соседнее здание, но с чего-то ведь надо было начинать. Не один дом, так другой. Франсуа не был тактиком, он, вообще, очень мало смыслил в военном деле, если только речь не шла о препаратах, повышающих боеспособность солдат или о медикаментах, не доступных мирным подданным… гражданам… тем, кто не служил в армии и флоте. Заглядывая в грязное, темное из-за заколоченных окон, захламленное пространство, назвать которое домом не повернулся бы язык, разыскивая хоть какие-нибудь следы пребывания там вампира, и не находя ничего, Франсуа впервые задумался о том, что Намик-Карасар ведь мог и уйти из города. Раз уж он скрылся из поля зрения и людей, и видеокамер, что мешало ему перебраться через баррикады и найти убежище за пределами миссии? Зачем ему оставаться здесь, если даже Франсуа, далекий от всех и всяческих сражений, понимал, что безоружному и голодному вампиру не справиться с Онезимом и сотней Слуг? Намик-Карасар воевал всю жизнь и немалую часть посмертия, он должен был оценить ситуацию быстрее и точнее, чем Франсуа, и покинуть Бакед при первой возможности.

Досадно, если приказ Слугам найти его приведет к тому, что Слуги действительно его найдут. Онезим будет рад получить голову Убийцы Вампиров, но Онезим перестал понимать, что для него хорошо, а что плохо, и все чаще радуется плохому, как хорошему.

Дом не имело смысла обыскивать, никто не входил сюда, на покрывающей пол грязи не осталось следов, и дверь в подвал, ясно видимая от входа, была полуоткрыта. А любой вампир спрятался бы днем в подвале и уж, конечно, закрыл бы за собой дверь. Но, ничего не смысля в тактике и военном деле, Франсуа очень хорошо знал правила поиска. Да, научного, да, эти знания относились к бесконечным экспериментам, а отнюдь не к выслеживанию смертельно-опасных хищников, но велика ли разница? Есть цель, есть несколько путей к цели, и есть последовательность, которой нужно придерживаться, чтобы, получив отрицательный результат, внести его в лабораторный дневник. А получив положительный результат… действовать по плану. Франсуа точно знал, что вампиры спят днем, и собирался, найдя Намик-Карасара, разбудить его как можно осторожней. То, что он пришел засветло, но не причинил никакого вреда, задаст тон дальнейшим переговорам. Да и кровь, хоть и консервированная, тоже не будет лишней. О том, что отрицательным результатом может стать не отсутствие Убийцы Вампиров в обоих выбранных домах, а… невозможность договориться, лучше было не думать. За четыреста лет Франсуа слишком привык жить, и мог принять недостойную трусость за здравый смысл.

Грань между ними бывает слишком тонка. И порой, чтобы не ошибиться, лучше не слушать ни то, ни другое.

Он обошел дом, насколько это было возможно с учетом мин и натянутой повсюду проволоки — растяжек, как называл эти ловушки Хиндсаклер. Приоткрыл пошире подвальную дверь, до того рассохшуюся и перекошенную, что ее скрип, наверное, услышали даже спящие Онезим и Даниэла. Хорошо, если не Слуги, обыскивающие периметр вокруг Бакеда. Лестница тоже оказалась подобна фортепианной клавиатуре — каждая ступенька издавала звук в своей тональности, и было чудом, что Франсуа удалось спуститься в подвал, а не рухнуть туда вместе с музыкальными обломками.

В пустой подвал. Где, как и во всем доме, не было ни следа вампира, ни намека на призрака, о котором Франсуа все время забывал.

Попеняв себе за забывчивость, он, все же, сошел с лестницы, чтобы провести тщательный осмотр. Правила есть правила, в любом деле необходимы последовательность, обстоятельность и… внимательность. Пыль и мусор у стены под лестницей — на них будто лежало что-то. Ткань, брезент, спальный мешок? Что-то, что постелили, а потом забрали, смазав пыль, смахнув мелкие камушки и песок.

— Привет, — вполголоса произнес кто-то за спиной, — может объяснишь, с хрена ли ты такой смелый, что пришел без оружия?

Вампиры спят днем, но скрипучая дверь и скрипучая лестница разбудили бы даже настоящего мертвеца, что же говорить о не-мертвых, чей сон в заминированном доме, в окружении врагов и без того был некрепким? И никаких призраков. Мальчишка из плоти и крови, белоголовый, взъерошенный, еще и с подведенными глазами. Несмотря на пистолет в руке, несмотря на черный кожаный плащ, подбитые металлом ботинки и весь вид, кричащий о том, что этому молодому человеку самое место в вожаках какой-нибудь банды, первое, о чем подумал Франсуа, когда обернулся и увидел юношу — о том, что надо бы отправить его умыться и причесаться. Воображение немедленно одарило картинкой наиболее вероятной реакции на этот совет, и Франсуа прикусил язык. Он не за тем пришел сюда, чтобы получить пулю.