Смена полярности (ЛП)

Плотнее закутавшись в пиджак, Гермиона снова мысленно отругала Лаванду за то, что та не позаботилась ни о пуговицах, ни о молнии, и посмотрела на Драко.

— Что ты делаешь? — требовательно спросила она.

— А что делаешь ты? — без тени улыбки отозвался Драко.

— Ухожу. Я… Мне нужно идти… — Она попыталась обойти его, но он снова преградил путь.

Драко сложил руки на груди, и Гермиона не могла не восхититься, как ткань рубашки обтянула мышцы его рук.

— Грейнджер, ты меня избегаешь?

— Не говори ерунды.

— Почему ты меня избегаешь?

— Малфой, я не избегаю тебя. — Гермиона вздохнула, не в силах поднять взгляд. — Мне просто нужно…

— Что бы это ни было, оно подождёт, — отрезал Драко. — Грейнджер, ты никуда не уйдёшь, пока не объяснишься.

Гермиона нахмурилась, мысленно обругав и Лаванду за то, что одурачила, и Драко за такой произвол. Но что значило его «объясниться»? Она не хотела ничего объяснять. Должно было быть совсем наоборот! Раз так, Гермиона больше не желала здесь оставаться. Ей в любом случае нужно было снять, наконец, эти стринги, неудобство стало совсем невыносимым…

— Малфой, ты не можешь удерживать меня против воли! — выплюнула она и попыталась обойти Драко.

Но тот не позволил. Быстро схватив Гермиону за плечи, он оттащил её подальше от двери. А затем наклонился ближе и, зло сверкнув взглядом, тихо произнёс:

— Грейнджер, я думал, что говорил тебе когда-то, что не люблю, когда со мной играют. Или ты забыла?

— Я не играю… — начала Гермиона.

— Тогда что я должен думать? — Драко слегка встряхнул её. — Вот тебе сценарий, Грейнджер: шесть лет парень безответно любит девушку. Шесть чёртовых бесполезных лет он думает — знает, — что она никогда не ответит ему взаимностью. А затем ни с того ни с сего эта девушка решает дать парню надежду на то, что возможно, лишь возможно, тоже любит его. И вот, парень по глупости решает признаться ей в своих чувствах. И что же ответила девушка, а, Грейнджер? Как думаешь?

Застыв, Гермиона во все глаза смотрела на Драко, не в силах вымолвить ни слова.

Драко усмехнулся.

— Правильно, Грейнджер, совершенно верно. Она не сказала ничего. Совсем ничего. Хуже того, она избегает парня, давая понять, что на самом деле не любит его. Что он почему-то ошибся. Что она играет с ним.

На короткий миг воцарилась полная тишина, и Гермиона поняла две вещи: во-первых, она была самой глупой и слепой идиоткой в мире. А во-вторых, Лаванда была права: обязательно нужно поблагодарить её, причём поблагодарить горячо и от души.

Положив руки на плечи Драко, Гермиона поднялась на цыпочки и целомудренно коснулась его губ. Злость его рассеялась, как дым. Прижав Гермиону крепче, Драко жадно ответил на поцелуй. Разорвав поцелуй, Гермиона отстранилась и коварно усмехнулась.

— А вот тебе мой сценарий, Малфой: два года девушка безответно любит парня. Она невероятно счастлива узнать, что это взаимно. Когда он признаётся ей в любви, она берёт передышку, чтобы собраться с силами и ответить ему. Но она знает, что он не любит, когда с ним играют, и решает сразу перейти на следующую стадию и показать ему, что любит.

Смело посмотрев в глаза Драко, Гермиона сбросила пиджак на пол. Наблюдая за Драко, с удивлением рассматривающим её полураздетое тело, она улыбнулась ещё шире.

— И что же сказал парень, а, Малфой? Как думаешь?

Глаза Драко коварно заблестели. Хищно улыбнувшись, он легко поднял Гермиону на руки и ответил:

— Он сказал: «Я невероятно везучий засранец».