Смена режима. На пути к постлиберальному будущему

Недавнее переиздание классической книги Даниэлу мудро выбрало для своей обложки картину "Ангелус" Жана-Франсуа Милле. На картине изображены муж и жена, читающие молитву Angelus (молитва в честь Благовещения, когда ангел Гавриил сообщает Марии, что она родит Мессию), вероятно, в сумерках в 6 часов вечера. Они кажутся простыми фермерами, но в этот момент весь сельскохозяйственный инвентарь и картофель были сброшены и лежат рассыпанными у их ног, пока они молятся вместе. Вдали над горизонтом возвышается церковная башня, далекая, но, предположительно, достаточно близкая, чтобы пара могла слышать ее колокола. Это картина простого, но глубокого благочестия, и в ней запечатлена культура, которая указывает нам за пределы коммерции и индивидуальных желаний на более широкий и трансцендентный горизонт.

 

Говоря о своей самой известной и самой популярной картине, Милле позже рассказывал:

Идея "Ангелуса" пришла ко мне, потому что я вспомнил, что моя бабушка, услышав звон церковного колокола, когда мы работали в поле, всегда заставляла нас останавливать работу, чтобы произнести молитву "Ангелус" за бедных усопших, очень религиозно и с кепкой в руке.

Милле и Даниэлу подчеркивают демократический аспект молитвенной практики в таком обществе: его блага являются общими, а не , для участия и процветания в которых требуется получение высшего образования в элитных учебных заведениях или особый язык включения и исключения. Сегодня башни церквей заслоняют небоскребы высоких финансов, а их колокола умолкли, уступив место автомобильным гудкам, строительной какофонии и шуму в наушниках, производимому музыкальной индустрией. Широко доступные общественные блага были перегружены частными привилегиями.

Мы можем распространить анализ Даниэлу почти на все аспекты сегодняшней жизни. У нас есть свобода вступать в брак, но все меньше людей вступают в брак. У нас есть свобода иметь детей, но рождаемость резко падает. У нас есть свобода исповедовать религию, но люди отказываются от веры своих отцов и матерей. У нас есть свобода изучать наши традиции, приобщаться к нашей культуре, передавать учение старших молодым, но мы отдаем лишь долг уменьшающемуся числу детей, которые разделят бремя содержания растущего числа стариков. В мире, враждебном ко всем этим потенциально "демократическим" благам (а не только к свободе наслаждаться ими или нет), мы уничтожаем их фактическое достижение во имя теоретической свободы, но в действительности увеличиваем зависимость от зависимостей, предоставляемых большими технологиями, большими финансами, большим порно, большой травой, большой фармацевтикой и надвигающимся искусственным миром Мета, который смягчит страдания все более невыносимого мира, который мы фактически построили.

Даниэлу понимал, что процветание требует большего, чем индивидуальный выбор в мире, напоминающем Дикий Запад. Достижение молитвенной жизни может быть облегчено или почти невозможно, в зависимости от условий, создаваемых общественным и социальным порядком. Он оплакивал утрату того, что когда-то было "демократизированной" молитвенной жизнью, хорошо представленной в "Ангелусе" Милле, а теперь заменено неким элитарным секвестром досуга и созерцания:

Я могу упомянуть, что монахи … создают для себя среду, в которой они могут эффективно молиться". Именно это последнее соображение подводит нас к сути нашей проблемы. Если монахи чувствуют необходимость создания среды, в которой они смогут молиться, если они считают, что молитва невозможна без определенных условий тишины, уединения и правила, то что мы должны сказать о массе человечества? Должна ли молитва быть привилегией небольшой духовной аристократии, а основная масса христианского народа должна быть от нее отстранена?

Либерализм предлагал человечеству ложную иллюзию благословения свободы ценой социальной стабильности. Оказалось, что это обещание было еще одной тактикой олигархического порядка, направленной на то, чтобы отнять у слабых все ценное. Даниэлу осудил элитаризм, который лишил простых людей жизненно важного горизонта надежды:

Мы должны реагировать против любого взгляда, который делает духовную жизнь привилегией небольшого числа людей; ибо такой взгляд предает существенный смысл послания, которое является не только христианским, но и религиозным, что молитвенная жизнь - это абсолютно универсальное призвание человека.

Мы должны также оплакивать лишение перспектив крепкого брака, счастливых детей, множества братьев и сестер, двоюродных братьев и сестер, многопоколенных семей, культурного наследия, ритма и комфорта религиозной жизни, поддерживаемой укрепляющим присутствием святых мужчин и женщин, кладбищ и памяти об умерших в нашей среде как напоминания о том, чем мы обязаны и что мы должны передать - общественной и политической культуры, в которой обычные блага были общепринятыми.