Смена

За шторками царила тьма, манила своей загадочностью, будто умоляя на миг остановиться, отвлечься и наконец взглянуть туда – в неизвестность, в самые дебри дремучего леса, протягивающего к дороге свои крючковатые лапы. Под колесами скрипело снежное покрывало, а сверху ветви сплетались, обрезая все от жалкого мерцания звезд.

Изредка пролетали одиноко стоящие фонари. Каждый из них светил тускло, на последнем издыхании, а каждый третий из случайных спутников не горел вовсе. Складывалось впечатление, что фонари даже не подозревали о существовании кого-то еще, кто так же, как и они сами, пытается выполнить свою задачу, свой долг.

Юля не могла оторвать взгляд от них. Ей искренне хотелось верить, что фонари тоже живые, что им одиноко, что они попросту, заблудились в своем маленьком мирке.

На повороте боковым зрением она заметила крохотные огоньки, будто кто-то с фонариками бегал в обманчивых сумерках засыпающего леса. Или просто кусты на ветру шевельнули заиндевелыми шпицами веток.

И вдруг мысль, чтобы вновь заснуть, пускай и до прибытия примерно оставалось чуть меньше часа, показалась ей весьма разумной и желанной.

– Юля… – пресек ее попытку заснуть заново Андрей. – Ты же не веришь в сверхъестественное, в высшие силы и прочую фигню?

– Не-а, если только в Бога, наверное… – наклонилась в проход к нему Юля, стараясь случайно не разбудить Катю, которая, забавно посапывая, спала как убитая. – А что спрашиваешь? Случилось чего?

– Нет, нет. Просто думаю, мол, это я дурак, лыжи не едут, или насмотрелся чего… – Андрей подозрительно посмеялся, запрокинув голову на заднее сиденье.

А когда-то они отлично ладили. Но все прекрасное неизбежно конечно. От дружбы и симпатии остались лишь теплые воспоминания, в конце концов обрубив общение еще с начала этого лета. Но ради вежливости она сейчас все равно улыбнулась в ответ. Может он и вел себя раньше, как эгоист и придурок по отношению к ее чувствам. Пусть все еще оставался осадок, но Юля давно уже простила его. И за все прошлое она уже привыкла к тому, что Андрей иногда мог нести всякую чушь. Пусть и в большинстве случаев это было и правда смешно. По крайней мере, когда-то. Но делать шаг навстречу их примирению она принципиально не собиралась. Убеждала себя, что выше этого общения с ним.

«Он и утром не поздоровался, сейчас тоже сам не свой. Что с ним?»

Больше ни он, ни она разговор продолжить не стремились. Только Юля обрела желание расспросить его о том, где он пропадал все те две недели, которых его в школе не было, но тут же передумала.

«Не хочет со мной разговаривать, пусть, помолчим тогда вдвоем. Все равно для пустых разговоров с ним настроения у меня нет…»

Андрей продолжал бурить окно взглядом, размышляя о чем-то действительно важном для него. А ей лишь оставалось додумывать за него, что тогда он имел в виду, когда послал ее на все три веселые буквы прям за день до первого сентября.

Она почувствовала вибрацию в кармане. На телефон пришло уведомление. Фронтальная камера в секунду распознала ее лицо. Провела пальцем по экрану блокировки. Задернула шторку уведомлений – ей кто-то написал. Связь постоянно прерывалась, но сообщение смогло дойти. Юля зашла на свою страничку почты. Отправитель высветился, как «инкогнито»:

«Так держать! Вы скоро приедете до места назначения. Юлия, будьте осторожнее, держитесь со всеми. Отличного времяпровождения в новом лагерь „Луч“».

Автобус забуксовал…

Глава 4. ВСТРЕЧАЙТЕ ГОСТЕЙ

– Витек, ты че, опять в облаках витаешь?

Он продрал глаза.

«С вами полетаешь…» – сонно подумал Витя, отклеивая припечатанную щеку от окна. По какой-то необъяснимой причине его мышцы слегка ныли, но это было приятное чувство. Все вокруг отчего-то слонялись по салону. Доставали куртки, передавали друг другу сумки, смеялись. Вставать с места совсем не хотелось. Становиться несокрушимым японским супергероем, противостоя разной нечисти и паря в облаках звездного неба под покровом ночи, ему во сне понравилось гораздо больше, нежели вновь увидеть знакомые физиономии его одноклассников.

Витя вновь протер сухие глаза, запрокинул голову на сиденье и тут же увидел торопящегося куда-то, но все равно терпеливо ждущего его Леню.

– Харе дрыхнуть. Давай, вставай скорее. Приехали, родной. – Он продолжал трясти его за рукав свитера.

***