Смерч над Багдадом

Бакли заглянул сзади через его плечо. В пустой комнате стоят и висят орудия пыток. Дыба, стул с ремнями и электродами, инструменты, аккуратно развешанные на крючках, естественно и привычно, как в гараже. Весь джентльменский набор: щипцы для вырывания ногтей, клещи для вытягивания языка, долота и плоскогубцы, шланги и электроприборы. На полу пятна засохшей крови.

Эвери круто повернулся, выскочил из проклятого места и побежал дальше. Прорвались во вторую дверь. За ней камера — незапертая, пустая. Эвери похолодел от страха. Неужели Лу увезли и они опоздали?

Последняя дверь. Стальная, с глазком, за ней явно еще одна камера. Удар, и она широко распахнулась.

— Берегись! — прокричал вдруг голос с американским акцентом.

Эвери заморгал. Это был голос Корригана.

За ним послышалась арабская ругань, затем английская речь:

— Назад! Все назад, или я убью американца! Слышите? Я держу его здесь!

Замешкавшись в нерешительности, спасатели переглянулись. Бакли выхватил гранату. Самую сильную, самую яркую из всех спецгранат. Эвери кивнул. Бакли упал на колени, выдернул чеку и мягко закатил снаряд в дверь.

Эффект потрясающий, грохот взорвавшейся ртути достиг восьмидесяти децибел, вспышка магнезии в пятьдесят миллионов свечей напомнила о Втором пришествии и Страшном Суде.

Десантники кинулись вперед и увидели леденящую душу картину. Мужчина средних лет в черепаховых очках держал Лу Корригана за горло, приставляя к его виску пистолет. Ослепленные и оглушенные, они оба на миг отшатнулись назад.

Воспользовавшись моментом, Бакли прыгнул, схватил иракца за руку, в которой было зажато оружие, закрутил ее мертвой хваткой, пока не услышал хруст рвущихся связок. Колени мужчины подогнулись, и он рухнул на бетонный пол. Эвери подхватил Корригана.

Американцу понадобилось несколько секунд, чтобы оправиться от шока. Под десятидневной щетиной показалась знакомая грубоватая ухмылка.

— Макс! Ты живой, парень?

Он зашелся сухим резким кашлем — теперь сюда дополз газ.

Эвери сунул ему респиратор.

— Надень.

Американец пока еще плохо слышал и плохо соображал. Наконец понял и натянул маску.

Голос англичанина назойливо забубнил у него в голове через наушник:

— Что с рукой, Лу? Почему перевязана?

— Спроси этого ублюдка, доктора Хассана. Он повыдирал у меня ногти себе на память.

— Можешь идти?

— Вполне.

— У нас есть носилки.

— К черту! Я справлюсь.

Эвери взял американца под руку, подставил ему плечо.

— Давай, солдат, вперед!

За спиной прозвучал короткий выстрел из кольта 45-го калибра, и Бакли сказал:

— Это так, на прощанье.

Они двинулись в обратный путь по своим следам, Корриган ковылял между ними. По засыпанным обломками коридорам между спальнями, где только что шел бой, мимо остальных членов группы, которые, готовясь пробиваться наверх, сходились вместе, выбираясь из заваленных трупами помещений.

На площадке торчали Вильерс и Рэн Рейд, охраняя ведущую вниз лестницу. И тут Эвери услышал вой сигнальной сирены.

— Кто-то начал палить снизу, — заметил Вильерс, как будто это не имело к нему ни малейшего отношения.

В этот момент из двойной двери последним выскочил Хант.

— Через люк не пройти, — сказал Бакли. — Лу покалечен. Надо к главному выходу.

Хант кивнул и махнул потрясенному происходящими событиями Низару:

— Звони на пулеметный пост. Они слышат сигнал тревоги. Скажи, все эвакуируются, пусть тоже бегут.

Парень схватил трубку висящего у двери телефона. Через пару секунд он взглянул на Ханта и широко улыбнулся.

— Не отвечают. Уже удрали!

Несмотря на протесты Корригана, четверо коммандос уложили его на носилки и заспешили по лестнице вверх к выходу. В гражданском убежище раздались негодующие крики, когда бегущие запрыгали через спящих на полу.

Они выскочили наверх, глотая холодный ночной воздух, забыв о продолжающейся бомбежке. Неподалеку пылали несколько правительственных зданий.

Тафф терпеливо ждал у ворот в пикапе, иракский грузовик с зениткой упорно палил в небеса с ближайшего перекрестка.

Кому-то в «лонглайне», приткнувшемся на пустыре через дорогу, надоела эта пальба, и без предупреждения заговорил гранатомет. Полдюжины сорокамиллиметровых противотанковых снарядов поразили противовоздушную установку на грузовике, и он исчез в клубах пламени.

Когда последний спасатель забрался в пикап, «лонглайны» выстроились в ряд и тронулись к югу по горящим багдадским улицам.

— Господи, как же я счастлив! — с чувством произнес Корриган.

— Жалко, что мы не освободили тебя пораньше, — сказал Эвери. — Но шансов практически не было, пока Низар не согласился помочь.

Корриган улыбнулся сидящему напротив растерянному и мрачному иракцу.

— «Большое яблоко», вот куда мы поедем, правда? — Он посмотрел на Эвери. — Парень делал все, чтобы скрасить мне жизнь, только палачи не прислушивались к его мнению. Богом клянусь, одна нога у меня стала короче другой.

— У нас здесь врачи есть и все, что нужно.